— Сильнее, — приказал наставник, — или клянусь моей плеткой, я спущу с тебя шкуру!
Рикус снова ударил статую. На сей раз изо всех сил. Рука взорвалась ослепительной болью.
— Еще!
И опять щелкнула плеть, оставляя шесть новых кровавых полос на спине мальчика.
Молодой мул нанес новый удар. Он представлял, что бьет не каменную статую, а ненавистного наставника. Он бил снова и снова, вкладывая в каждый удар весь вес своего юного тела. Вскоре руки Рикуса превратились в бесчувственные куски голого мяса, а статуя из белой стала кроваво-красной.
Понемногу вернулось ощущение реальности: Маетан отвернулся. К сожалению, контакт оставался слишком сильным, и мул не мог выбросить из головы ненавистные воспоминания.
Посмотрев на Джасилу и Нииву, Маетан указал на склон, где терпеливо дожидались судьбы Стиан и его одетые в черные рясы темплары.
— А они что, пить не хотят? — спросил урикит.
— Они отказываются спускаться, пока не увидят, как вы поступите с нами, — ответила Джасила.
— Но все остальные здесь, — добавила Ниива, искоса поглядывая на Рикуса.
Мул понимал, на что намекала его боевая партнерша: тиряне готовы атаковать. Рикус открыл рот, чтобы отдать приказ, но тут глаза Маетана пригвоздили его к месту.
В сознании мула толстый наставник пухлой ладонью зажал рот молодому гладиатору. Рикус схватился за его руку, но он был еще молод и не мог справиться со своим мучителем. Наклонившись к самому уху мула, наставник обнажил в кривой усмешке сломанные гнилые зубы, и прошептал:
— Забудь о плане. Мы действительно сдаемся.
К своему ужасу, Рикус услышал, как повторяет эти слова.
Ниива нахмурилась, Джасила удивленно заморгала.
— Что?! — хором спросили они.
Каилум недоуменно переводил взгляд на мула на женщин и обратно. Он растерянно тер оранжевый гребешок на голове.
Пытаясь предупредить своих людей о беде, в которую попал, мул замотал головой. Вернее, только хотел замотать головой, ибо в тот же миг обнаружил, что не может даже пошевелиться. В его сознании толстый наставник крепко схватил его за подбородок и прижал мула к себе.
Рикус решил попробовать освободиться. Вспомнив, как во время боя за агроси Агис спас его от мысленной атаки Пхатима, мудро подставил вместо созданного Маетаном образа свой собственный. Он увидел себя таким, каким был сейчас: взрослый, опытный гладиатор, закаленный в сотнях поединков, куда сильнее и опытнее жирного наставника.
Рикус ощутил холод в животе. Из самой глубины его существа поднялась волна блестящей энергии, превратившая молодо мула во взрослого бойца. Этот новый Рикус схватил пухлую руку зажимавшую его рот, и ребром другой ладони поднял локоть наставника. Затем, удерживая руку своего мучителя, мул нырнул под локоть, быстрым движением раздробив сустав.
Рука наставника упала, как плеть, и Рикус закричал:
— Давай, Ниива!
Эти слова прогремели как в сознании Рикуса, так и в деревушке.
Но окончательно сбитая с толку Ниива только вопросительно подняла брови. Джасила растеряно покачала головой. Каилум таращился на мула, словно того хватил солнечный удар… Потом медленно перевел взор на Маетана. Адепт корчился, словно это ему, а не толстому наставнику только что сломали руку.
Пытаясь подстегнуть своих друзей, Мул с силой лягнул ближайшего телохранителя.
— Он захватил мое…
Атака мула и его способность говорить развеялись, как дым: Маетан оправился от неожиданного маневра Рикуса. В сознании гладиатора наставник завертелся волчком и превратился в огромного отвратительного паука. Волосатая громадина, быстро перебирая когтистыми лапами, двинулась на Рикуса.
Мул отскочил. Он попытался превратиться в такого же огромного скорпиона. Но это оказалось ему не под силу. Волна энергии всколыхнулась, и отхлынула, ничего не изменив. Мул чувствовал слабость, ноги подкашивались от усталости. Сердце колотилось о ребра, как молот кузнеца. Он едва сумел увернуться от новой атаки паука.
Ниива и Джасила тем временем уже поняли, что произошло. Ударом ноги раздробив коленную чашечку ближайшему телохранителю, Ниива вырвала из его рук стальной меч. Взмах — и связывающие Рикуса веревки упали на мостовую. Следующим движением она рассекла горло второму стражнику.
— Воины Тира, вперед! — кричала Джасила, подхватив упавший на мостовую меч.
Громогласный боевой клич потряс площадь. Она буквально взорвалась какофония глухих ударов, стуком камней и криками раненых. Тиряне принялись отбирать оружие у своих тюремщиков.