Призраки зашипели.
— А что с Борисом? — спросил один из них.
— Он убил Ркарда, — ответил мул, — но мертвое тело короля гномов все еще защищает вход в город. Что дальше сталось с вашим Борисом, я понятия не имею.
— Ты должен знать, — возразил другой призрак. Он говорил мягко, почти добродушно, но в его голосе звучали такие зловещие интонации, что у Рикуса мурашки побежали по спине. — У тебя же меч Бориса.
Мул замотал головой. У него не оставалось сил на лишние слова.
— В его сердце нет лжи, — сказала женщина, державшая Рикуса за сердце. — Ему дали этот меч.
— Значит, этот ублюдок нам больше не нужен, — решил первый призрак. — Убей его, и дело с концом.
— Подождите, — прошептал мул. — История гномов…
— «Книга королей Кемалока», — кивнула женщина. — Ну, и что?
— Там упоминается Кара Ркарда, — ответил Рикус. — Там может упоминаться и о том, что сталось с вашим Борисом.
— Тогда отдай нам эту книгу, — приказал призрак, — или твоя смерть будет о-о-чень мучительной.
Рикус покачал головой. Прежде, чем он смог сказать хоть слово, ему пришло дождаться, пока измученное сердце сделает еще один удар.
— Книгу украли, — прошептал он. — Я как раз и пытаюсь ее найти.
— И ты хочешь, чтобы мы поверили, будто ты принесешь ее нам? — прошипела женщина. Она сжала пальцы, и сердце мула остановилось.
— Подожди, Кэтрион, — вмешался первый призрак. — Пусть он скажет все, что хотел сказать.
Женщина ослабила хватку, и, словно очнувшись от сна, сердце Рикуса забилось с удвоенной силой.
— Все в порядке, Николос, — сказала Кэтрион. — Он не умер.
— Вот и хорошо. — Призрак, которого женщина назвала именем Николос, подплыл к мулу. — Если мы не узнаем, что сталось с Борисом. Раджаат может никогда не появиться. — Он обратил свои аметистовые глаза на Рикуса. — И ты должен нам помочь.
— Я помогу, — кивнул мул.
— Он лжет, Николос, — сообщила Кэтрион.
Мысленно Рикус проклял все на свете. Он прекрасно понимал, что единственный шанс спастись — это каким-то образом перехитрить призраков. К сожалению, перехитрить того, кто знает твои самые сокровенные намерения, довольно трудно.
— Теперь он решил нас перехитрить, — заметила Кэтрион, снова сжимая пальцы. — Пожалуй, я все-таки его убью.
— Не торопись — остановила ее другая женщина-призрак. — Мы слишком долго ждем Бориса. Пора, наконец, узнать, что с ним сталось. А для этого надо всего-навсего позаботиться, чтобы этот полукровка сдержал свое обещание.
— И как же ты это сделаешь, Тамар? — спросила Кэтрион.
Вместо ответа та провела серой рукой над большим рубином, горящим на крышке своего саркофага. Потом поплыла к Рикусу, а горящим алым светом камень послушно поплыл за ней.
— Я пойду с ним, — сообщила Тамар.
Отпустив сердце Рикуса, Кэтрион вынула руку из его груди. Тамар тем временем положила горящий рубин себе на ладонь. Мул прыгнул к своему мечу. Когда его пальцы сомкнулись на рукояти, Кэтрион и Николос уже висели над ним.
— Ты не сможешь уничтожить даже одного из нас, — сверкая глазами, заявила Кэтрион. — Не говоря уже о двенадцати…
— Подчинись нашей воле, и ты будешь жить, — добавил Николос. — Во всяком случае, до тех пор, пока не достанешь книгу. — Он коснулся спину Рикуса, и мул почувствовал, как рука призрака проскользнув в тело, дотронулась до позвоночника. — Иначе ты умрешь. Здесь. Сейчас.
Рикус отпустил меч.
Призрачные пальцы Тамар легли гладиатору на грудь. Сперва мул ощущал только странное покалывание, но когда рубин коснулся его тела… словно раскаленный уголь прижали к коже.
Взревев от боли, мул наотмашь ударил привидение кулаком. Но его рука прошла сквозь тело женщины, не встретив на пути ни малейшего препятствия. Мгновение спустя железные пальцы Николоса схватили Рикуса за подбородок и подняли на ноги. Самоцвет Тамар продолжал медленно погружаться в грудь гладиатора.
Казалось, прошла целая вечность, но, наконец, боль начала стихать. Тело призрака втекло в рубин. Опустив глаза, Рикус увидел что Тамар вложила камень в левую грудь так, чтобы одна грань рубина торчала наружу.
«Я буду с тобой, — прошелестел в мозгу Рикуса ее нежный голосок, — куда бы ты ни пошел. Я буду видеть то, что будешь видеть ты. Слышать то, что слышишь ты. Я буду знать все, что ты будешь думать. Если ты нас предашь, ты пожалеешь, что Кэтрион оставила тебя в живых».