Вильгельм взял еще один пирожок.
— Твоя мама права в том, что нужно быть осторожными, — сказал он. Это прозвучало бы безобидно, если бы не взгляд, который он метнул в сторону Изабель. Когда он снова заговорил, он обращался в равной степени к Изабель и к своему сыну:
— Но сейчас он мне ничего плохого не сделал, и он брат короля.
— А тебе он нравится? — с детской непосредственностью спросил Вилли.
Вильгельм облизал пальцы:
— Он неплохой военачальник, и с ним приятно ночью посидеть у костра.
Изабель заметила, как уклончив был его ответ. Она знала, что Вильгельм и Ричард хорошо находят общий язык, и, несмотря на прежние трения, их отношения основываются на взаимном доверии и симпатии, которой к принцу Иоанну Вильгельм не испытывал.
Неприязнь же Изабель к Иоанну простиралась гораздо дальше, чем у ее мужа. Иногда она думала, что если бы дьявол решил спуститься на землю в образе симпатичного обаятельного мужчины, он бы выглядел и вел себя как брат короля.
— Он наследник Ричарда, — сказал Вильгельм с мягкой настойчивостью, — он может когда-нибудь стать королем. К тому же для нас он уже король, если вспомнить об ирландских землях твоей матери.
Не желая затевать спор через час после возвращения Вильгельма, Изабель прикусила язык и занялась раздачей распоряжений служанкам: вылить воду из ванны, отнести грязную одежду из багажа в прачечную. Ее ирландские владения были больным местом: они требовали много времени и сил — времени и сил, которые Вильгельм щедро отдавал Ричарду и Нормандии.
Ставни были закрыты на ночь, но масляная лампа, висевшая над кроватью, давала достаточно света, чтобы пробуждать воображение и желание. Изабель тесно прижалась к Вильгельму, чтобы продлить ощущение его крепкого тела над собой и внутри себя, гром его сердцебиения, его прерывистое дыхание, расслабленность его мгновение назад напряженных мышц. Они были женаты восемь лет, и какие-то моменты их брака были, разумеется, гораздо лучше других, и этот миг, подогретый созревшим за лето аппетитом, был одним из таких.
— Ну, как, довольно тебе такого доказательства? — прошептал Вильгельм ей в шею.
Изабель выгнула спину.
— Это, разумеется, можно считать доказательством, — сладко промурлыкала она, — но вот достаточным ли…
— Это вызов?
— А если да?
Он потерся носом о ее шею:
— У меня еще хватает сил на долгую схватку после карабканья по осадной лестнице.
Изабель ответила на это мягким смешком.
— Может и так, — сказала она, наслаждаясь этим обменом колкостями, — но во мне ты нашел достойного соперника.
Он перекатился на свою сторону, увлекая ее за собой.
— Ах, Изабель, — произнес он, проводя рукой по ее густым спутанным волосам, — я каждый день благодарю Бога за это.
— И я тоже, поэтому я за тебя и волнуюсь.
— Особенно сейчас, когда я начинаю стареть? — его тон был по-прежнему беззаботным, но от Изабель не укрылись горькие нотки в его голосе.
— Твой возраст тут совершенно ни при чем, — она легонько ткнула его кулаком в грудь. — Я думаю, ты будешь рваться в гущу боя, вместо того чтобы стоять в сторонке и смотреть, даже когда тебе стукнет сто.
— Я знаю, что делаю. Тут, как и во многих вещах, все зависит от опыта, — он куснул ее запястье. — Нет, правда, я больше не гоняюсь за славой.
Изабель не была в этом так уж уверена, но оставила эту тему. Она опасалась, что король Ричард слишком часто втягивает Вильгельма в битвы, но говорить об этом было бесполезно: это только замкнуло бы порочный круг, создаваемый ее беспокойством и его безрассудной отвагой. Однако она не собиралась молчать о других важных вещах.
— Ты говорил с Ричардом и Иоанном об Ирландии? — спросила она.
— Да, — равнодушно отозвался он, — я упоминал о ней.
— И?
Он вздохнул:
— Король в принципе согласился позволить мне отправиться туда, но сейчас я нужен ему, чтобы командовать в Нормандии.
— А что сказал Иоанн?
— Почти ничего.
— Еще скажет! — произнесла она запальчиво. — Он наш правитель в Ирландии, и вряд ли ему захочется, чтобы мы окунали свою ложку в его котел: вдруг ненароком выловим в нем что-нибудь, что нам видеть не положено.
Он не ответил, и Изабель оперлась на локоть, чтобы взглянуть на него.
— Ты считаешь, что я веду себя глупо по отношению к Иоанну. Так ведь?
— Нет, моя любовь, я так не думаю. Мне кажется, что ты чересчур строга к нему, но, по сути, ты права. Иоанн не хочет, чтобы мы вмешивались в ирландские дела. Но в любом случае это непростой вопрос, а у меня нет времени им заниматься.