Глава 1.
Глава 1
По узким улочкам старого торгового города устало брёл высокий парень. В руках он тащил две корзины, доверху наполненные новенькой глиняной посудой. Белая льняная рубаха намокла от пота и посерела от вездесущей городской пыли; то и дело ему приходилось встряхивать головой, чтобы убрать с глаз намокшие пряди немного не достающих до плеч медно-рыжих волос.
С одной стороны, задание, которое поручил ему хозяин, было простейшим — забрать новую посуду у гончара, но Рока даже не подозревал, что посуды заказано было так много и теперь всей душой жалел о том, что так и не взял с собой тачку.
Парень остановился, осторожно поставил корзины на мостовую и блаженно потянулся. Бросив мимолётный ненавидящий взгляд на посуду, Рока поднял голову к небу. Между крыш тесно жмущихся друг к другу домов виднелась узкая полоска алого закатного неба с плывущими пушистыми облаками. Лёгкая улыбка скользнула по его лицу.
«Вернусь, залезем с Ниной на чердак, такой закат стоит смотреть с высоты, успеть бы только».
Рока поднял корзины и, несмотря на усталость, ускорил шаг.
Чем ближе он подходил к дому, тем яснее слышался гомон толпы, странный гул и потрескивание. Выйдя из-за соседнего с таверной дома, Рока поражённо замер.
В больших городах пожары далеко не редкость: узкие улочки, тесно жмущиеся друг к другу дома, часто с деревянными стенами и крышами только способствуют распространению пламени. Огонь, родившись из маленького уголька или искры, случайно вылетевших из очага, быстро разгорается и может поглотить целые кварталы за короткое время. Но в этот раз всё было иначе. Пламя ревело и бесновалось, но не могло перекинуться на соседние здания, натыкаясь на невидимую стену.
«Но ведь такое только маг мог сделать», — пронеслась у Роки в голове паническая мысль.
Руки его бессильно разжались, раздался звон и треск бьющейся посуды, но Рока уже мчался к столпившимся невдалеке от таверны людям.
— Что произошло? Почему пожар? Где хозяева, целы? — в тщетной надежде, что его догадки неверны, закричал парень.
Люди стали оборачиваться на голос, и многие, узнав его, спешили отвести печальные взгляды в сторону. Откуда-то из толпы послышался негромкий голос одного из завсегдатаев.
— Рока, это … Нина оказалось одарённой … была … Я в окне видел … этих … рейдеров, в таверну зашли, а потом… — голос дрогнул, оборвался.
Рока замер. Нина, маленькая Нина — дочка хозяина таверны, имела магические способности? Но он же не чувствовал в ней ничего такого, как они-то узнали? Нина всегда и всё ему рассказывала, доверяла, относилась как к старшему брату, и он к ней привязался, полюбил озорную, веснушчатую девчушку всей душой.
Точно же, у рейдеров есть какие-то амулеты, которые позволяют обнаружить дар, даже на самых ранних стадиях проявления.
С трудом заставляя себя сделать каждый новый шаг, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, но не отводя остановившийся взгляд жёлто-зелёных глаз от беснующегося пламени, Рока прошёл сквозь расступавшуюся перед ним толпу и остановился у невидимой стены.
Два года он счастливо жил и работал в этой таверне. Дик — хозяин, каких поискать, помог впервые оказавшемуся в большом городе и без гроша в кармане Роке, его добрая, улыбчивая толстушка жена — Марта, и …
Рока сжал зубы, хотелось кричать и рычать от боли. Но он неподвижно стоял, глядя в огонь и чувствуя, как в нём закипает давно не использовавшаяся магическая энергия, как в груди у сердца разгорается слабый, пульсирующий огонёк, подпитываясь бушующей силой его дара.
Он медленно поднял перед собой руку и повёл ей вдоль горящего остова таверны. Пламя, за пару мгновений до того с рёвом и гулом рвавшееся к алым небесам, стало оседать, распалось на небольшие костерки и вскоре совершенно угасло. С оглушительным треском провалилась черепичная крыша, не удержавшись на обгоревших балках, погребая под собой три жертвы жестокого императорского закона. А сколько их уже было? Сколько будет?
Рока всегда считал месть глупейшим занятием, но сейчас, когда он представил, как рейдеры, запятнанные кровью десятков таких же семей, сидят в другой таверне у тёплого очага, пьют пиво и вспоминают свои «подвиги», его захлестнула волна всесокрушающей ненависти, огонь в груди вспыхнул чуть ярче, ожёг изнутри.