Мгновение висела гробовая тишина, затем с громкими визгами малышня ринулась из клетки и сгрудилась вокруг девушки, всё ещё опасливо на неё косясь и потеснее прижимаясь друг к другу.
- Не разбегаться, и хватит вопить! – пряча довольную ухмылку, прикрикнула девушка на ребятишек.
Обойдя клетку, она приблизилась к Роке, окинула его оценивающим взглядом (даже в темноте было заметно, что парень сильно избит и измотан) и спросила:
- Идти можешь?
Рока только вяло кивнул в ответ. Он всё не мог понять, с какой целью было совершено нападение и что эти люди собираются делать с одарёнными.
- Натяни цепь.
Когда железные, покрытые рунической вязью, звенья с тихим скрежетом натянулись, девушка парой точных ударов рукояти меча выбила скобку, которая прикрепляла цепь к днищу повозки. На четвереньках Рока подполз к распахнутой двери, неуклюже гремя цепью, выбрался на волю и осторожно потянулся, разминая затёкшие мышцы.
- Самый подходящий момент сделать зарядку, - усмехнулась девушка, проходя мимо. И, подхватив конец цепи, повлекла Року за собой. Дети, опасливо осматриваясь вокруг, поспешили за ними.
“А мне нравится, весёлая. Рок, а давай с ней дружить”, – заинтересованно произнёс лисёнок.
“В такие моменты я искренне рад, что тебя больше никто не слышит”, – буркнул парень.
Мимо них в разные стороны проносились люди: обыскивали убитых, распрягали лошадей и заматывали им копыта тряпьём, чтобы те не оставляли следов. В разных частях дороги то и дело загорались факелы, освещая небольшие группки, ныряющие в лесную чащу. Их предводительница тоже запалила факел и повела свой маленький отряд ведомой лишь ей одной дорогой.
Вскоре лес поглотил все доносящиеся с дороги звуки, и их продвижение сопровождалось лишь тихим стрекотом цикад, шуршанием прошлогодних листьев и треском веток под ногами. По мнению Роки, более оглушительных звуков в ночном лесу быть просто не могло.
Поселившись с людьми, парень был изрядно удивлён, как это им удаётся создавать столько шума при ходьбе, особенно по лесу, и сейчас его обострившийся по давней, ещё из прошлой жизни, привычке слух, резал весь этот гвалт, на который мало кто из его спутников обращал внимание. Только их предводительница ступала бесшумно, разумеется, по человеческим меркам. Под его собственными ногами не хрустнул ни один сучок, не зашуршал ни единый листик. Тело, усвоившее эту науку с раннего детства, действовало автоматически, не тратя на это никаких дополнительных усилий. Рока прикрыл глаза от слишком яркого света факела, вдохнул полной грудью чистого, густого лесного воздуха. Ни вездесущей пыли большого города, ни затхлой холодной сырости казематов, ни вони потных тел и испражнений из клеток, только родной аромат живого леса. Только сейчас он понял как же сильно скучал по дому.
Достаточно долго проплутав по лесу, они наконец выбрались на обширную поляну, которую широкой тёмной поблёскивавшей в свете факелов и костров лентой пересекал ручей. Вдоль кромки леса ютились многочисленные шалаши и палатки. В лесном лагере, несмотря на ночное время, кипела жизнь. Из леса то и дело выходили люди, кто-то вёл рейдерских лошадей, кто-то тащил трофеи, за кем-то следовала стайка ребятишек.
Все новоприбывшие подходили к одному из костров, где низкий кряжистый мужчина хрипловатым баском раздавал им указания. Русоволосая, в свою очередь, тоже подвела их к атаману, как про себя окрестил мужчину Рока.
- Как улов, Инга? – улыбнулся ей атаман.
- Отменный, - не осталась в долгу девушка, - и даже больше чем я рассчитывала. – она кивнула на Року.
Атаман внимательно осмотрел парня с ног до головы, задержав взгляд на сбившейся, в тёмных пятнах повязке, и покрытой рунами цепи.
- Мдааа, а я-то думал, брешут городские… - задумчиво протянул он. – Ладно, паря, пока присядь тут где-нибудь, Инга тебя подлатает и похлёбки нальёт, если захочешь, конечно. Я вот с этой бравой, джойк её побери, командой разберусь и поболтаем. Уж больно история у тебя интересная, хочется её от и до из первых уст послушать, - всё это атаман произнёс тем же добродушным тоном, каким обращался к девушке. Но подняв голову, Рока встретился со стальным взглядом его серых глаз, не обещавшим ничего хорошего тому, кто рискнёт обмануть атамана.