Рока нехотя приоткрыл один глаз, а затем, от удивления, широко распахнул оба. В абсолютной темноте напротив его лица завис лисёнок, внимательно изучавший своего собеседника огромными жёлто-зелёными, как у самого Роки, глазами. Его густая шёрстка вся состояла из золотисто-алых язычков пламени, от него исходил густой жар, не обжигавший, а, наоборот, нежный и успокаивающий. Рока, заворожённый игрой и переливами огня, протянул руку и коснулся грудки лисёнка. Его пальцы утонули в тёплом густом мехе, а по всему телу прокатилась волна успокаивающего тепла. Без всяких слов парень понял, кто перед ним, ощутил, что они одно целое и два разных существа одновременно, что ни один из них не сможет существовать без другого.
- Не самое удачное время для появления ты выбрал, – с грустной улыбкой произнёс Рока, почёсывая лисёнка за ухом.
- Ничего я не выбирал, - зверёк наклонил ушастую головку набок и прикрыл глаза, - само как-то вышло.
- Этот маг меня практически задушил, не понимаю, почему вообще ещё жив..
- Ты запер нас в подсознании, здесь время идёт по другому, но если продолжим тут сидеть…
- А варианты?
- Нуууу, я могу поглощать силу стихий и передавать её тебе, правда, сейчас я смогу это только с огнём провернуть.
- Поможет, думаешь?
- А ты что-то теряешь? – лисёнок вопросительно уставился на собеседника, - так что?
***
Пленник был заперт надёжно, но этот внезапный энергетический взрыв, мгновенный, как удар молнии, насторожила мага, и он для подстраховки слегка укрепил пузырь-ловушку.
Какое-то время ничего не происходило, доблестные рейдеры осторожно, стараясь не встречаться с холодным взглядом мага, начали вылезать из своих укрытий, переворачивать столы и скамьи, смахивать на пол осколки посуды, кто-то крикнул трактирщику, принести новую порцию выпивки, чтобы успокоить взбудораженные нервы. Но не успел напуганный трактирщик вернуться с заказом, моргнули и потухли многочисленные свечи, которые освещали залу, взметнулось и погасло пламя в камине и кухонной печи, на мгновение зала погрузилась во мрак.
В следующий миг со стеклянным треском лопнул воздушный пузырь, из него на остолбеневших рейдеров вырвалась волна ярко-алого огня. Таверна вновь осветилась, горели столы, скамьи, пламя мгновенно охватило рейдеров, превращая их в живые факелы. Невредимыми остались только маг, укрывшийся тонким, ледяным щитом, и судорожно кашлявший и ловящий ртом живительный воздух Рока.
Пошатываясь, парень с трудом поднялся с пола. Краем глаза он заметил белую вспышку, инстинктивно отшатнулся назад и создал простенький щит из уплотнённого воздуха. В следующий миг щёку ожгла резкая боль, брызнула кровь, Рока пошатнулся, отступая назад и зажимая кровоточащую рану. Материализовавшийся лисёнок окутал их алым защитным куполом, тут же задрожавшим от новых ударов противника.
В голове у Роки раздался встревоженный голосок зверька: “Ты цел?”
Ответить парень не успел, ещё два заклятия разбились о щит, от чего по нему поползли тонкие трещинки.
-Дай ещё! – с трудом просипел он.
“Может не стоит, это не …”
- Сдохнуть захотел? – рыкнул на зверька Рока и скривился от острой боли в раненой щеке.
Лисёнок встревоженно взглянул на парня, сомневаясь, стоит ли подчиниться, но щит в очередной раз прогнулся под ударом и явственно затрещал. Он подлетел к Роке и, мягко опустившись ему на плечо, начал постепенно вливать в него энергию беснующегося вокруг пламени.
По всему телу разошлись тёплые волны магии, жжение в лёгких и острая боль в щеке отступили, в душу Роки капля за каплей просочилась сущность дикой, яростной и весёлой стихии. Зверёк слишком поздно понял, что натворил, он вдруг почувствовал, что больше не контролирует себя, что Рока без остановки вбирает окружающую их энергию, и с каждым новым глотком силы всё больше теряет себя.
Щит в последний раз полыхнул и распался, но заклятие, которое маг уже начал напевать протяжным речитативом, оборвалось на полуслове.
Перед поражённым рейдером замер высокий стройный юноша, багровые, алые и жёлтые языки пламени, как морские волны о каменные утёсы, разбивались об него и, рассыпаясь на разноцветные искорки, опадали к его ногам. Он поднял взгляд на мага, половина его лица исказилась в безумной кривой усмешке, другая, рассечённая почти до кости, осталась не подвижной, по щеке тонкими струйками сочилась кровь, стекая по тонкому подбородку, капала на белый ворот рубахи. Горячий воздух трепал его густые волосы, казавшиеся багрово-красными в свете пламени. Шипя и взвизгивая, в плечо юноши вжался маленький зверёк, сотканный из живого огня.