Как столько людей могло жить в одном месте?
— И всем хватает воды и еды?
— Мы сами себя обеспечиваем. Но семьи живут вместе. Дополнительных комнат нет, — Веша шла, повернула в другой коридор. Рема уже не понимала, где именно они находились.
— И люди тут счастливы? — спросила Рема. Она вспомнила дом, где не могла ходить в город и путешествовать. Такие ограничения удушали. Разве тут было не так же?
— Да, — сказала Веша.
Крепость ощущалась не так, как замок короля из светлого камня и множества окон. Тут окна попадались редко, свет исходил только от факелов на стенах. Веша обошла группу в одинаковой одежде. Они смеялись, хоть выглядели уставшими, грязными и потными. При дворе Рема видела безупречно одетых придворных и напыщенных слуг. Люди редко улыбались и показывали эмоции.
Конец коридора был холодным и тускло освещенным. Веша кашлянула, переминаясь с ноги на ногу и глядя в пол.
— Как я и говорила, пустых комнат нет, — сказала Веша. — Я предлагал поселить тебя со мной и моей матерью, но Мако настоял, чтобы ты была здесь.
Рема думала, что будет с тетей и дядей, но почему они не пришли за ней в лазарет? Она переживала, что-то было не так.
Дверь открылась.
— Входи, — сказал Мако с теплой улыбкой.
Рема прошла в маленькую гостиную, ожидала увидеть внутри Кара и Майю, но два кресла и диван были пустыми.
— Где мои тетя и дядя?
— Они заняты, — ответил Мако. — Это мои комнаты, — он прошел за диваном, освободив место, чтобы Рема могла сесть, если хотела.
— Почему я здесь? — спросила Рема.
Веша встала у закрытой двери, глядя на пол.
Мако кашлянул.
— Прости, но свою комнату получить не получится. Тут место ограничено.
Она останется с Мако и его семьей?
Рядом с дверью, к которой прислонялась Веша, было еще три двери. Свечи озаряли комнату. Книги валялись на низком столике у дивана, другие стояли стопками в углах. Большой ковер покрывал каменный пол. На стенах висели гобелены и несколько мечей. Место казалось уютным, но ему не хватало женской руки.
— Ты можешь остаться в моей комнате, — продолжил Мако. Он пошел к двери слева.
— Мои тетя и дядя остались у вас?
— Нет, — ответил Мако. — Они остаются у другой семьи.
— Не будет проще, если я останусь у той семьи? — она не понимала, чему должна остаться здесь.
— Там нет места. Ты останешься тут. Там будет твоя спальня, — Мако толкнул дверь и отошел.
— Я могу спать здесь, — сказала Рема. — Не хочу забирать у вас комнату. В этом нет необходимости, и это несправедливо по отношению к вам и вашей жене.
Мако зажмурился.
— Мою жену… и дочь… убили при захвате, — прошептал он с болью.
Рема знала его печаль. Она тоже потеряла родителей. Она их не помнила, но ей пришлось расти без их любви. Рема знала и боль от смерти Брена. Она не могла представить, как больно потерять любимую и дочь.
— Я сочувствую вашей потере.
Он смотрел на нее, уголки рта приподнялись.
— Ты похожа на свою маму.
Никто ей еще такого не говорил. Слезы наполнили ее глаза.
— Твоя комната, — Мако протянул руку. Рема замешкалась. Он не должен был отдавать комнату для нее. — Прошу, — сказал Мако. — Для меня будет честью, а там есть спальня для меня, — он указал на дверь напротив.
— В этом нет необходимости.
— Есть. Ты — девушка, новенькая в замке. Безопаснее всего будет в моей комнате.
Рема посмотрела на Вешу, та морщилась в смятении.
— Прошу, — Мако привлек внимание Ремы. Она повернулась и прошла в спальню. — Я уже убрал свои вещи.
Большая кровать, укрытая шкурой, стояла в центре комнаты. Еще там был простой коричневый шкаф и маленький камин.
— Вы сказали, что знали моих родителей, — прошептала Рема.
— Да.
— Потому вы так добры ко мне?
— Отчасти, — Мако рассмеялся. — Я обещал твоим родителям, что пригляжу за тобой.
— Спасибо.
— Мне пора. Есть дела. Веша убедится, что ты получишь одежду и личные вещи, а потом покажет тебе базу.
Они вернулись в гостиную. Веша сидела в кресле, кусала губу и заламывала пальцы, поглядывая на одну из дверей.
— В тренировочной зал идите в конце, — попросил Мако у Веши. — Я встречу вас там, — Веша кивнула. — И еще кое-что, — Мако повернулся к Реме. — Хоть моя семья мертва, я спас ребенка после захвата. Нашел его полумертвым на улице. Вырастил как своего, и он живет тут со мной. Если это проблема, я могу переселить его в другое место. Но пространство ограничено.