Вообще-то, раньше Витёк охотно говорил и о бабах, однако с недавних пор его идефиксом стали исключительно деньги, видимо, или сумел скопить на посещение «апартаментов», или нашёл себе кого-то на постоянной основе. Фантазии бедняге при раздаче не хватило, и судьба компенсировала недостаток в равных долях жадностью и глупостью, поэтому отношения у него с Егором не сложились.
Егор пришёл на стоянку позже Вити и первые сутки только молча наблюдал порядки. После одиннадцати вечера в вагончик стали заходить посетители, и Витя командным тоном просил молодого «посмотреть там». Егор покладисто выходил наружу и ждал, пока посетитель не уйдёт. Что происходило в его отсутствие, он догадался по запаху в бытовке, Витиным зрачкам и глупой его весёлости, но не спорить же с человеком под кайфом?
На следующую смену он проигнорировал первую же просьбу выйти, иронично глянув на напарника – а то что? Витёк налился грозной суровостью, а гость, благодушно улыбнувшись, сказал:
- Да ладно тебе, пусть сидит. - И спокойно принялся начинять папиросу.
Подорвал, сделал несколько затяжек и протянул Егору. – Будешь?
Приморский паренёк хоть и не курил сигареты, но уж её-то родимую попробовать успел, и отказываться, конечно, не стал. По сравнению с деревенским составом, эта показалась грузинскимчаем, даже не понятно, с чего это так Витьку прёт. Гость покурил, поболтал пару минут ни о чём и ушёл, Егор спросил Витю, не хочет ли он ему что-нибудь объяснить. Тот в ответ только глупо захихикал.
Всё обоим было ясно – Витя приторговывает травой на рабочем месте, а Егор может пострадать просто ни за что, разбираться в случае чего никто не станет. Беда в том, что Витя считал это неизбежным злом в том смысле, что Егору остаётся лишь смириться. Сергей Валерьевич, оказывается, в курсе и не против! Совсем-совсем! Настолько не против, что сам же отраву и поставляет.
Егор понял, что задерживаться здесь опасно, хотя найти эту подработку удалось чудом – без местной прописки больше нигде не брали. За комнату как раз хватало бы заработка со стоянки, а на жизнь Егор зарабатывал на авторазборке слесарем и разнорабочим. Но свобода дороже, в тюрьму из-за чужих делишек не хочется категорически – Егор так и сказал. Витёк намёк понял и тут же принялся расписывать радужные перспективы плодотворного сотрудничества. Да так увлёкся, что уже третий месяц не может остановиться.
С недавних пор Егор стал отмечать изменения. Самого Егора даже деревенская трава никогда не брала, как сверстников, он за ней не тянулся и ничего особенного не испытывал, но и Витя отчего-то стал относиться к ней прохладно, лишь вынужденно разделяя с покупателями традиционную папироску. Месяц назад он впервые предложил попробовать что-то «посерьёзней». Егор, конечно, отказался, Витёк не навязывался, но время от времени предложения повторялись. Было совершенно ясно, что он уже попробовал это что-то «посерьёзнее», крепко подсел, и ему просто нужен потребитель, чтоб самому очередная доза стоила дешевле.
И вот уже третью смену Витя подбивал Егора этим «серьёзным» заняться. У них уже есть клиенты, он уверен, что многие не откажутся. Он может взять немного на реализацию, а потом легко перейдут на нормальные обороты. Да им в связи с новыми изменениями в Уголовном кодексе за траву уже светит по десятке, что они теряют-то?
Егора тошнило от идеи травить людей, но сомневался, что напарник его поймёт. Не желая совершенно отталкивать Витю, отговаривался, что трава совсем другое - если не борзеть и не тупить, ничего не грозит - а с тяжёлой дурью прямая дорога за решётку или на кладбище. Он в принципе не то, чтобы совсем против тюряги, ему просто интересно – за что сидеть? За полгода-год красивой жизни?
Витя на это со вздохом отвечал, что смог бы взять хорошую партию и распихать по знакомым барыгам. Если быстро провернуть хорошие деньги, можно и подорвать куда-нибудь в ближнее зарубежье, где власть помягче и выдачи нет. Но для этого нужно не меньше десяти лямов наличными, а где их взять? Временно исчерпав тему, он снова занялся телевизором.
Глава 2
Часа в два на своём «Паджерике» приехал Костя. Он сам считал собственное появление где-либо нерядовым событием и орал всякий раз, как, наверное, начал ещё в роддоме. Мало того, что давил на сигнал, ещё и в окно высунулся. – Вы там что, долбитесь, мля? Спите, уроды? Я долго ещё сигналить буду?