Конечно, казалось глупым и смехотворным, что серьезная девушка моего возраста может быть столь наивной. Я оправдывала себя тем, что вела уединенную жизнь и никогда не бывала в обществе. Иногда я чувствовала, что мама так же наивна, как я, что, очевидно, соответствовало действительности, иначе она бы не думала, что Джоэл Деррингем хочет на мне жениться.
Я была так поглощена собственными делами, что едва замечала изменения, происходящие с Марго. Она стала менее энергичной, а временами казалась подавленной. Я всегда замечала в Марго склонность к внезапным переменам настроения, но это никогда не было так очевидно, как теперь. Моменты почти истерического веселья сменялись глубокой меланхолией.
Марго стала невнимательной к занятиям, и как-то, оставшись с ней наедине, я упрекнула се.
— Английские глаголы! — воскликнула она, взмахнув руками. — По-моему, это так скучно! Кому интересно, как я говорю по-английски, если меня понимают?
— Мне, моей матери и твоей семье, — ответила я.
— Семья тут не при чем. Они все равно не заметят разницы.
— Твой отец позволил тебе остаться здесь, потому что был доволен твоими успехами.
— Он позволил мне остаться, так как хотел от меня избавиться.
— Я не верю такой чепухе.
— Минель, ты… как это называется?… ханжа! Притворяешься такой хорошей, учила свои глаголы, несомненно, вдвое быстрее всех остальных. А теперь ты скачешь на своей новой лошади, в элегантном костюме, и в лесу тебя кое-кто поджидает. Кто же это?
— Я позвала тебя, чтобы поговорить серьезно, Марго.
— Что может быть серьезнее этого? Ты нравишься Жолю, Минель, очень нравишься. Я рада, потому что… Я скажу тебе кое-что: они предназначают его для меня. О, ты испугалась, верно? Мой отец и сэр Джон об этом говорили. Я знаю, так как подслушивала у замочной скважины. Мой отец хотел бы, чтобы я осталась в Англии. Он считает, что во Франции теперь небезопасно. Поэтому, если бы я вышла замуж за Жоэля, который дал бы мне состояние и титул, все бы устроилось. Конечно, он не из такой древней семьи, как наша, но отец готов об этом забыть. А теперь, ты выезжаешь на новой лошади и в нарядном костюме, и Жоэль не замечает меня — он видит только тебя.
— Никогда не слышала подобной ерунды!
— Все началось, когда ты пришла к чаю. Ты встретила Жоэля на лужайке около солнечных часов. Наверное, стоя там, ты выглядела такой красивой! Ты становишься прекрасной, когда солнце блестит в твоих волосах. Скажи, Минель, ты влюблена в Жоэля?
— Марго, я хочу, чтобы ты уделяла больше внимания урокам.
— А я хочу, чтобы ты уделила внимание мне. Впрочем, ты и так это делаешь. Ты покраснела, когда я упомянула о Жоэле Деррингеме. Можешь доверять мне, так как…
— Мне нечего тебе доверять. Марго, тебе следует усерднее заниматься английским, иначе не останется причин для твоего пребывания здесь, и тебе придется вернуться в замок твоего отца.
— Я не похожа на тебя, Минель. Я не притворяюсь.
— Мы говорим не о наших характерах, а о твоих занятиях.
— О, Минель, ты можешь просто с ума свести! Интересно, почему ты так нравишься Жоэлю?
— Кто сказал, что я ему нравлюсь?
— Я сказала, а также Мари и Сибиль. Думаю, что уже все это говорят. Нельзя все время ездить верхом с молодым человеком, чтобы люди не обратили на это внимание и не сделали соответствующие выводы.
— Тогда это весьма бесцеремонно с их стороны.
— Они не позволят Жоэлю жениться на тебе, Минель.
Я похолодела, подумав не о себе и не о Джоэле, а о маме.
— Это так забавно…
Марго начала смеяться. Ее смех испугал меня — он казался неконтролируемым. Когда я обняла ее за плечи, она начала плакать, прижавшись ко мне; ее стройная фигурка сотрясалась от рыданий.
— Марго, Марго! — воскликнула я. — Что случилось?
Но я не смогла ничего добиться от нее.
В ноябре выпал снег. Я не могла припомнить, чтобы в это время когда-нибудь было так холодно. Мария и Сибил не могли добираться из Мэнора в школу, и учениц стало совсем мало. Мы с трудом поддерживали тепло в доме, и хотя в каждой комнате горел камин, сильный восточный ветер, казалось, проникал в каждую щель. У мамы началась простуда. Она страдала от нее каждую зиму, и сначала мы не обратили на это внимания. Но болезнь оказалась упорной, и я заставила маму оставаться в постели, пока я буду вести занятия. Так как многие ученицы отсутствовали, это было несложно.
Мама начала кашлять по ночам, и так как ей становилось хуже, я хотела вызвать доктора, но она не пожелала и слышать об этом, так как визит врача слишком дорого стоил.