О том, что граф прибыл в Мэнор, я узнала от миссис Мэнсер.
— Очевидно, — заявила она, — граф приехал забрать мамзель домой. Думаю, что он ей как следует всыпет. Представляете себе, как граф рассвирепел, когда узнал, что его дочка сбежала с конюхом! Этот господин имеет о себе высокое мнение! Стоит посмотреть на него, когда он скачет верхом, и сразу можно это понять. А его дочери вздумалось выйти замуж за Джеймса Уэддера! Никогда не слыхала ничего подобного! По-моему, людям следует держаться того положения, в каком их создал Бог.
Я была не расположена слушать ее проповеди, и когда она пригласила меня на ужин, то сослалась на обилие работы в школе.
— А как идут дела в школе, Минелла? — Лицо миссис Мэнсер выражало беспокойство, но на губах мелькала довольная улыбка. По ее мнению, единственное занятие для женщины — быть хорошей женой и хозяйкой, а чем менее прибыльной будет становиться школа, тем скорее я возьмусь за ум. Она хотела видеть своего Джима женатым по ее выбору (как ни странно, она выбрала меня), а внуков — бегающими по ферме, учащимися доить коров и кормить кур. Я улыбнулась, представив себе мамино возмущение подобной перспективой для меня.
Вскоре после ухода миссис Мэнсер пришел слуга из Мэнора. Там нуждались в моем присутствии, и сэр Джон и леди Деррингем просили меня придти как можно скорее.
Я подумала, что это как-то связано с уходом из школы Марии и Сибил. Возможно, они уезжают, не дожидаясь окончания оплаченного срока.
Не без трепета я вспомнила о присутствии графа, но решила, что вряд ли его увижу.
Я пересекла лужайку мимо солнечных часов и вошла в холл. Один из слуг сказал, что сэр Джон ожидает меня в голубой гостиной и примет без промедления. Когда он открыл дверь и доложил обо мне, я увидела сэра Джона, стоящего спиной к камину. Внезапно мое сердце дрогнуло, ибо я заметила в комнате графа, глядевшего в окно.
— А, вот и вы, мисс Мэддокс, — сказал сэр Джон.
Граф повернулся и отвесил поклон.
— Вы, наверное, интересуетесь, почему мы вас позвали сюда, — продолжал сэр Джон. — Это касается досадного происшествия с Маргерит. Граф хочет кое-что предложить вам, и я оставлю вас с ним, чтобы он мог объяснить свои намерения.
Сэр Джон указал на стоящий у окна стул с высокой спинкой, и я села.
Когда дверь за хозяином дома закрылась, граф опустился на подоконник и устремил на меня пристальный взгляд.
— Коль скоро, мадемуазель Мэддокс, вы говорите на моем языке лучше, чем я на вашем, то давайте беседовать по-французски. Я хочу, чтобы вы полностью понимали суть моего предложения.
— Если мне что-нибудь будет непонятно, то я скажу вам, — ответила я.
Слабая улыбка мелькнула на его губах.
— Вы все поймете, мадемуазель, ибо вы весьма хорошо осведомлены. Речь идет об истории с моей дочерью. Какой стыд! Какой позор для нашего благородного дома!
— Разумеется, все это крайне неприятно.
Граф взмахнул рукой, и я вновь обратила внимание на кольцо с гербовой печатью и дорогое кружево манжеты.
— Но я не намерен позволять этому становиться еще более неприятным. Должен сказать вам, что я не имею сына. Моя дочь — единственная, кто может продолжить наш знатный род. Ничто не должно воспрепятствовать этому. Но сначала ей предстоит произвести на свет ублюдка — сына конюха! Он не будет носить наше благородное имя.
Я напомнила ему, что ребенок может оказаться девочкой.
— Будем на это надеяться. С дочерью хлопот меньше. Но сначала необходимо обдумать план действий. Ребенок должен родиться тайно. Я могу это устроить. Маргерит поедет в место, которое я для нее на Гаду, под чужой фамилией и в сопровождении компаньонки. Она будет представлена, как вдова, пребывающая в нервном расстройстве, так как ее молодой супруг погиб в результате несчастного случая, и опекаемая своей доброй кузиной. Когда ребенок родится, его отдадут приемным родителям, а Маргерит вернется домой, и, таким образом, эта досадная история окажется как бы никогда не происходившей.
— Мне это представляется достаточно простым выходом из положения.
— Не так уж он прост. Все нужно как следует спланировать. Держать ребенка в семье нельзя — такие секреты рано или поздно выходят наружу. Как видите, мадемуазель, мне предстоит нелегкая задача.
— Да, понимаю…
— Вы весьма понятливы. Я знаю это с нашей первой встречи. — На его губах мелькнула улыбка. — Вижу, что вы озадачены и спрашиваете себя, какое вы имеете ко всему этому отношение. Отвечаю: вы будете кузиной.