— А что случилось с младенцем? — спросила Марго.
— Можете не беспокоиться — о нем хорошо позаботились. На это ушло немало денег. Все, что они хотели, это чтобы Petite Maman вернулась к ним стройная, как девушка, за которую ей предстояло себя выдавать.
— А она поверила, что ребенок умер? — спросила Жанна.
— Еще как поверила! Думаю, что она теперь важная дама, замужем за богатым господином, с множеством детей, бегающих по огромному дому. Только она их не так уж часто видит — детьми занимаются няни.
— По-моему, это неправильно, — заявила Жанна.
— Конечно, неправильно, но так уж у них принято.
— Но я хотела бы знать, что случилось с ребенком, — вмешалась Марго.
— О нем можете не волноваться, — успокоила се мадам Лежер. — Дети, рожденные при подобных обстоятельствах, всегда попадают в хорошие семьи. В конце концов, в их жилах течет голубая кровь, а аристократы очень заботятся о таких вещах.
— У них кровь такая же, как у нас, — возразила Жанна.
— Мой Гастон говорит, что народ когда-нибудь это покажет.
— Ты лучше следи, чтобы мадам Гремон не слышала подобных разговоров, — предупредила мадам Лежер.
— Конечно — она ведь считает себя одной из них. Но придет время, и ей нужно будет решить, на чьей она стороне.
— Что с тобой происходит, Жанна? — спросила Марго.
— Ты стала злой.
— Она просто наслушалась этого Гастона. Ты лучше скажи ему, чтобы он был поосторожнее. Люди, которые слишком много болтают, часто попадают в неприятности. Чем плохи аристократы? У них такие милые детки! Некоторые из моих лучших младенцев были аристократами. Помню, однажды…
Я потеряла интерес к их болтовне, будучи не в силах забыть рассказ о даме, у которой после родов забрали ребенка. Меня интересовало, много ли акушерка знает о Марго. Она явно пытается вынюхивать. О чем же ей удалось догадаться? Замечания Жанны также наводили на размышления. Казалось, растущее недовольство становилось постоянной темой разговоров.
Глава третья
Примерно неделю спустя я проснулась от шума в соседней комнате. Мадам Лежер давала распоряжения Жанне.
У Марго начинались роды. Они не были ни долгими, ни мучительными. К утру у нее родился сын.
Вскоре я пошла к ней. Марго лежала на кровати, сонная и усталая, но с торжествующим видом.
Младенец лежал в кроватке, завернутый в красную фланель.
— Вот и все, Минель, — вздохнула Марго. — Это мальчик — чудесный малыш.
Я кивнула, слишком растроганная, чтобы говорить.
— Petite Maman должна теперь отдохнуть, — заявила мадам Лежер. — Когда она проснется, я приготовлю ей прекрасный бульон, но сначала надо поспать.
Марго закрыла глаза. Мне было не по себе при мысли о том, что она будет испытывать, расставаясь с младенцем. Жанна последовала за мной в мою комнату.
— Вы скоро уедете, мадемуазель? — спросила она.
Я кивнула, опасаясь ее пытливого взгляда.
— Вы останетесь с мадам и малышом?
— На некоторое время, — кратко ответила я.
— После всех несчастий малыш послужит ей утешением. У нее есть отец и мать?
Я хотела сказать, что мне некогда разговаривать, но боялась возбудить подозрения.
— Да, есть.
— Они, наверное, хотят, чтобы она к ним вернулась?
— Конечно. А теперь, Жанна, мне надо заняться делами.
— Мадам как-то упомянула своих родителей. Мне показалось, что она боится отца, и что он вроде бы знатный господин.
— Уверена, что у тебя создалось неверное впечатление.
Закрывая за Жанной дверь комнаты, я заметила насмешливое выражение ее лица. Она что-то подозревала и, как мадам Лежер, пыталась вынюхивать.
Марго слишком много болтала. Конечно, наш приезд сюда выглядел несколько странно. Для молодой вдовы казалось более естественным поехать рожать к отцу и матери, а не в захолустье с кузиной-иностранкой.
Так или иначе, скоро нам предстояло отсюда уехать. Но меня интересовало, что будет делать Марго, когда придет время расстаться с ребенком.
Прошло две недели. Мадам Лежер оставалась с нами. Но Марго не давала ей пеленать ребенка — она купала его и заботилась о нем сама. Марго сказала, что назовет сына Шарлем, и малыш стал Шарло.
— Я назвала его в честь моего отца — Шарля-Огюста де Фонтен-Делиба, — объяснила она. — Маленький Шарло похож на своего деда.