— Это подчеркнет размер и цвет твоих глаз, — сказала она. — Кроме того, такова мода.
Что это было за великолепное собрание! Большой зал, должно быть, повидал немало таких, но я никогда не видела ничего подобного. Из оранжереи замка принесли цветы. Яркие и душистые, они стояли в больших горшках и урнах. А как роскошно одеты были мужчины и женщины! Драгоценностей в тот вечер в замке, наверное, хватило бы на целое состояние. Музыканты расположились вокруг большого стола, а танцы были не похожими на те, что мы устраивали дома, и куда более изящными.
В моем переделанном платье, украшенном только брошью, которую мама надевала два раза в жизни, я, должно быть, выглядела невзрачным мотыльком, оказавшимся среди ярких стрекоз.
Если бы ты приняла подарок графа, то ни в чем не уступала бы гостям, упрекнула я себя. Но, конечно, об этом не могло быть и речи. Если я и была мотыльком, то, по крайней мерс, гордым.
Леон подошел ко мне и спросил, что я думаю о бале.
— Что мне не следовало на него приходить. Я выгляжу неподходяще.
— Это почему?
Я бросила взгляд на свое платье.
— Оно очаровательно, — заверил он меня. — Смотрите, как много дам похожи друг на друга, потому что они слепо следуют моде. Вы — другое дело. У вас свой стиль, и мне он очень нравится.
— Вы твердо решили быть со мной любезным?
— А почему нет? Может, присоединимся к танцующим?
— Я училась танцевать в школе, под маминым руководством. Но эти танцы совсем другие.
Тогда пойдемте станцуем наш собственный танец.
Мы так и поступили. Я всегда любила танцевать и забыла о недостатках моего наряда.
— Вы уже видели будущего жениха? — спросила я.
— Робера де Грасвиля? Да. Симпатичный юноша.
— Он очень молод?
— Ему лет восемнадцать.
— Надеюсь, он понравится Марго.
— Это хороший брак с точки зрения обеих семей. Я имею в виду, что за Маргерит дают отличное приданое, а Робер обеспечит ей солидное положение. Союз богатых семейств всегда желателен — он делает их еще сильнее. Это будет брак года. Маргерит, конечно, одна из главных членов семьи. Теперь понадобится искать невесту для Этьена.
— Полагаю, ему тоже обеспечен выгодный брак?
— Да, но здесь существуют оговорки. Помните, он ведь незаконнорожденный. Думаю, что брак Этьена служит причиной разногласий между его матерью и графом. Возможно, ее брат Люсьен прибыл как раз с целью обсудить этот вопрос. Они стремятся, чтобы Этьена узаконили, что граф, безусловно, мог бы устроить, если бы не надеялся иметь законного сына.
— Каким образом?
— Он ждет смерти графини.
Я поежилась.
— Да, — продолжал Леон, — это звучит бессердечно, но, как я уже говорил вам, мы, французы, — реалисты. Мы смотрим в лицо фактам — в том числе и граф. Он очень хотел бы избавиться от графини и жениться на молодой здоровой женщине, которая родила бы ему сыновей.
— Мерзко говорить так о графине, которая лежит больная в этом же доме!
— Скрипучие двери могут скрипеть очень долго. Скрипя, они привлекают к себе внимание и могут продержаться дольше крепких и сильных дверей.
Разговор о графине был мне неприятен, и я переменила тему.
— Так значит, у Этьена вскоре появится невеста?
— О, да, но де Грасвили не для него. Если только, конечно, его не узаконят. Разумеется, если Этьен будет признан наследником графа, все изменится. Мы привыкли к мысли, что граф женится на Габриель, как только овдовеет, и все решится само собой. Поэтому Этьен ждет. Он не хочет жениться на женщине без всяких перспектив, а уже после, став наследником громкого титула, понять, что заключил весьма невыгодный брак.
— Вы весьма циничны. А как насчет вас самого?
— Я, мадемуазель, свободный человек. Я могу выбрать любую невесту, если только, конечно, подойду ей, лишь бы она не была знатной дамой — в этом случае возникнут осложнения с ее семьей. Правда, графа это бы только позабавило. Но мое происхождение всем известно — я всего лишь крестьянин, которому повезло. Так что за меня могут выйти замуж лишь по любви.
— То же самое относится и ко мне, — улыбнулась я. — Знаете, я думаю, что нам с вами и впрямь повезло.
Кто-то притронулся к моему плечу. Я обернулась и увидела графа.
— Спасибо тебе, что развлекаешь мою кузину, Леон, — сказал он. — Теперь я сам потанцую с ней.
Это был приказ удалиться. Леон поклонился и отошел. Граф, взяв меня за руку, окинул взглядом мое платье. На его губах мелькнула улыбка.