— Почему вы отказываетесь? — свирепо осведомился граф.
— Я не готова, — ответила я.
— Что за чушь вы несете?
— Это не чушь, а здравый смысл. Я должна быть уверена.
— Неужели вы еще не уверены?
— Ну, вообще-то, да, но еще нужно многое обдумать. В таком серьезном деле, как брак, это необходимо.
— Моя дорогая Минель, в таком деле, как брак, обдумывать нужно только одно: любят ли друг друга мужчина и женщина. Я вас люблю. У вас есть какие-нибудь сомнения на этот счет?
— Может быть, мы с вами понимаем под словом «любовь» не вполне одно и то же. Я знаю, что вы хотите быть со мной, но является ли это любовью?
— Если не это, то что же?
— Общие интересы, взаимное уважение, понимание. Это важнее страсти. Ведь желанию присуща мимолетность. Перед тем, как выйти замуж, я хочу быть уверенной, что мой муж будет хорошим отцом нашим детям, что он разделяет мои моральные принципы, что ему во всем можно доверять.
— У вас высокие требования, — заметил граф. — Очевидно, учительница не может обойтись без того, чтобы не устроить своему поклоннику экзамен.
— Возможно, и так. И, возможно, учительница — неподходящая жена для человека, проведшего жизнь в поисках новых любовных приключений.
— А по-моему, она самая подходящая жена для него. Послушайте, давайте прекратим всю эту ерунду. Я найду священника, который обвенчает нас через несколько дней.
— Мне нужно время, — настаивала я.
— Вы разочаровываете меня, Минель. Я думал, что вы тоже любите приключения.
— Вот видите — я права. Вы уже мной разочарованы.
— Лучше я буду разочарован вами, чем доволен какой-нибудь другой женщиной.
— Это просто нелепо!
— Разве так разговаривают со своим супругом и повелителем?
— Уверяю вас, что мой гордый дух не потерпит никаких повелителей. Так что мне следует хорошенько подумать, прежде чем очертя голову решиться на брак, который может стать бедствием.
— Это будет весьма увлекательное бедствие.
— Лучше избегать всяких бедствий — даже увлекательных.
— Вы просто очаровываете меня!
— Не могу понять, почему. Ведь я никогда с вами не соглашаюсь.
— Слишком много людей со мной соглашаются или притворяются, что делают это. Такое может наскучить.
— Не сомневаюсь, что несогласие вскоре также вам наскучит и будет раздражать куда сильнее.
— Испытайте меня, Минель! Послушайте, любовь моя. У нас мало времени. Предместья готовятся восстать. Они уничтожат нас. Давайте же наслаждаться жизнью, пока это возможно.
— Что бы нас ни ожидало, я должна подумать, — настаивала я.
Граф просидел около моей кровати еще некоторое время. Мы мало говорили, но само его молчание было умоляющим. Я уже колебалась и была готова сказать: «Хорошо! Давайте поженимся и будем хоть немного счастливы вместе», но не могла забыть прогулки и разговоры с Джоэлом, а больше всего — маму.
— А вы послали в Грасвиль сообщение о том, где я? — внезапно спросила я.
Граф ответил, что позаботился обо всем.
— Благодарю вас. А то они начали бы беспокоиться.
Я закрыла глаза, ощущая желание спать. Мне хотелось подумать, но мои мысли могли привести меня все к тому же мучительному вопросу.
Было 14 июля — эту дату во Франции никогда не забудут. Я уже чувствовала себя хорошо, и хотя моя рука все еще была перевязана, рана начала заживать.
Предыдущий день был жарким и душным. В Париже царило спокойствие, но меня не оставляло ощущение, что город подобен притаившемуся зверю, готовому к прыжку.
Я чувствовала постоянное напряжение. За короткое время на мою жизнь уже дважды покушались. Такие испытания всегда оставляют шрамы.
Мне хотелось побыть одной. В таком настроении я набросила легкую накидку и вышла из дома. Проходя по узким улицам, я ощущала на себе косые взгляды. Прохаживающимся взад-вперед королевским гвардейцам было явно не по себе. Издалека доносилось пение.
Кто-то схватил меня за руку.
— Минель, вы с ума сошли!
Это оказался граф. Он был скромно одет в коричневый плащ и высокую шляпу с полями, такую же, как я видела на Периго. Из осторожности люди старались не выходить на улицу хорошо одетыми.
— Вам не следовало покидать дом. Я искал вас и понял, что вы пошли в сторону Нового моста по набережной Орлож. Мы должны сейчас же возвращаться.
Он оттащил меня к стене, так как мимо проходила группа молодых людей — очевидно, студентов. Их крики заставили меня содрогнуться: