— И он тебя послушался? — с недоверием спросила Маргерит?
— Без единого слова. Смотри, вот он идет. Прибыл как раз вовремя! Да, малютка Сюзанна получит в высшей степени пунктуального мужа.
Тем временем сэр Эндрю Ффаулкс осторожно спускался с утеса. Раз или два он останавливался, прислушиваясь к шепоту, который указывал ему на местонахождение сэра Перси.
— Блейкни! — решился он, наконец, позвать. — Вы здесь?
В следующий момент он обогнул скалу, у которой сидели сэр Перси и Маргерит, и застыл в изумлении, увидев оборванного старого еврея.
Но Блейкни уже с трудом поднялся на ноги.
— Я здесь, приятель! — откликнулся он со своим глуповатым смехом. — Живой, хотя не вполне невредимый и похожий на пугало в этих лохмотьях.
— Черт возьми! — воскликнул сэр Эндрю, ошеломленно глядя на своего предводителя. — Какого…
Молодой человек заметил Маргерит и успел сдержать сильное выражение, готовое сорваться с его губ при виде всегда щеголеватого сэра Перси, облаченного в грязное тряпье.
— Вот именно! — спокойно подтвердил сэр Перси. — Я еще не успел спросить вас, какого… хм!.. вы делаете во Франции, когда я велел вам оставаться в Лондоне? Неподчинение? Ну, погодите, пока мои плечи прекратят болеть, и вы получите достойное наказание!
— Подумаешь! Я с радостью его вынесу, — весело откликнулся сэр Эндрю, — видя, что вы живы и в состоянии осуществить его. Но ради всего святого, дружище, где вы раздобыли этот наряд?
— Он весьма оригинален, не так ли? — со смехом сказал сэр Перси и добавил серьезным и повелительным тоном: — Теперь, когда вы здесь, Ффаулкс, мы не должны терять времени. Эта скотина Шовлен может послать кого-нибудь за нами.
Маргерит была так счастлива, что могла остаться здесь навсегда, слушая голос мужа и задавая ему бесконечные вопросы. Но при упоминании имени Шовлена, она вздрогнула в страхе за дорогую ей жизнь, которую была готова спасти ценою собственной.
— Как же мы вернемся? — спросила она. — Дороги в Кале полны солдат и…
— Нам незачем возвращаться в Кале, любимая, — ответил сэр Перси — Достаточно добраться на другую сторону мыса Гри-Не, где нас будет ожидать шлюпка с «Мечты».
— Шлюпка с «Мечты»?
— Да, это еще один мой маленький трюк. Я забыл сказать тебе, что бросив в хижину записку, я добавил к ней другую для Армана, которую велел ему оставить в помещении, и которая отправила Шовлена с его людьми бегом в «Серую кошку» в поисках моей персоны. В первой же записке содержались подлинные указания — в том числе те, которые я дал старику Бриггсу. Он должен выйти в море и плыть на запад, а когда потеряет из виду Кале, послать шлюпку к ручью на другой стороне Гри-Не. Гребцы разыщут меня по заранее условленному сигналу, и мы благополучно доберемся на борт «Мечты», пока Шовлен с солдатами будут сидеть и ждать у ручья напротив «Серой кошки».
— На другой стороне Гри-Не? Но я… я не могу идти, Перси! — беспомощно простонала Маргерит, безуспешно пытаясь удержаться на усталых ногах.
— Я понесу тебя, дорогая, — просто ответил он. — Слепой ведет хромого!
Сэр Эндрю был готов взять на себя драгоценную ношу, но сэр Перси не доверял жену ни чьим рукам, кроме своих собственных.
— Когда вы и она очутитесь в безопасности на «Мечте», — сказал он младшему товарищу, — и я почувствую, что мадемуазель Сюзанна не встретит меня в Англии укоризненным взглядом, придет и мой черед отдыхать.
И его руки, все еще сильные, несмотря на боль и усталость, подняли Маргерит, словно перышко.
Пока сэр Эндрю скромно держался поодаль, они много сказали — вернее прошептали друг другу того, что не уловил даже осенний бриз, ибо он окончательно стих.
Сэр Перси позабыл о своей усталости; плечи его болели, так как солдаты наносили удары изо всех сил, но он обладал стальными мускулами и сверхчеловеческой энергией. Во время утомительного похода в пол-лье по каменистому берегу бодрость ни разу не покинула его, — он двигался вперед твердым шагом, держа в объятиях драгоценную ношу. Маргерит, счастливая и спокойная, иногда подремывала, а иногда смотрела на освещенное утренней зарей красивое лицо мужа, его голубые глаза и добродушную улыбку, шепча слова, помогавшие ему сократить трудную дорогу и служившие бальзамом для его утомленного тела.