— Я не понимаю, что здесь происходит…
Чарли молча пожал плечами.
Фиделио ожидал их за угловым столиком. Пока они ели вермишель с тертым сыром, Чарли наклонился к другу и, как можно тише, рассказал про Ашкелана Капальди, покинувшего свой портрет.
— Не хотел бы я оказаться на вашем месте, — с усмешкой заметил Фиделио.
— Что ты хочешь этим сказать? — возмутился Габриэль, — этот тип не имеет к нам никакого отношения.
— Извини, — Фиделио часто забывал про обидчивость Габриэля Муара, — я имел в виду, что вы оба одаренные, Гэбби. Эти чудики, как правило, охотятся за потомками Алого короля; а обычные люди, вроде меня, их не интересуют.
Габриэль вынужден был признать, что это правда. Он решил, что ему, Фиделио и Чарли будет лучше держаться вместе, хотя бы на переменах.
После обеда они совершили небольшую пробежку вокруг школы. Это был один из тех пасмурных мартовских дней, когда свинцовое небо хмурилось, а пронизывающий насквозь ветер пробирал до костей.
В связи с плохой погодой первоклассникам разрешили остаться дома, но остальные учащиеся, почти триста детей от восьми до шестнадцати лет дрожали от холода, придумывая как бы согреться. Одни мальчики вяло играли в футбол, другие активно занимались легкой атлетикой, а третьи делали зарядку под руководством энтузиаста по имени Саймон Хок.
Большинство девушек гуляли парами или группами. Кто-то даже раскрыл зонтик, хотя о дожде напоминал только густой сырой туман.
Всеобщее внимание привлекал к себе яркий цветной зонт с раскраской в виде красных и желтых бабочек. Белокурая красавица в фиолетовом плаще заботливо держала его над головой очень высокого парня африканского происхождения.
— Это Лизандр? — спросил Габриэль.
— Похоже на то, — подтвердил Фиделио.
— А кто эта девушка? Первый раз ее вижу, — удивился Чарли.
В этот момент незнакомка повернулась к ним лицом, и Чарли узнал Оливию Карусел. Он никогда раньше не видел ее в образе обесцвеченной блондинки. Оливия часто меняла цвет волос, переходя от фиолетового к зеленому, от индиго к полосатому, но никогда еще она не выглядела такой потрясающе красивой.
Чарли удивился, увидев ее вместе с Лизандром — у них было мало общего. И тут он понял, что его насторожило.
Лизандр редко разлучался с Танкредом Торссоном, а Оливия практически не расставалась с Эммой.
Он помахал Оливии рукой, и она беспечно прыгнула вперед, забыв про Лизандра и опустив ему на голову раскрытый зонтик.
— Осторожнее! — завопил он.
Но девушка уже спешила к Чарли и его друзьям, прыгая по мокрой траве в своих красных сапожках, отороченных по краю белым мехом.
Лизандр на мгновение замер, оглядываясь по сторонам в поисках другого спутника, но, не увидев никого подходящего, последовал за Оливией.
Габриэль мысленно застонал. Теперь ему придется рассказывать свою историю четырем людям, а не одному Чарли.
Собственно говоря, это было совсем пустяковое событие; оно могло ничего не значить или же, напротив, иметь большое значение.
Неуверенный, вечно во всем сомневающийся, он решил, что, скорее всего, вообще ничего никому не расскажет. То, что он увидел, не так уж и важно. Его разум, наверное, просто преувеличил значение того, что произошло.
— Мы говорили о Кафе для домашних животных, — сказала Оливия, закрывая зонтик, — и еще о том, кого вы все хорошо знаете, — она многозначительно взглянула на Лизандра.
— Ш-ш-ш! Тихо ты, — Лизандр оглянулся через плечо на сестер — близнецов, прошедших в этот момент сзади.
Эдит и Инес Бранко остановились поблизости, чтобы не пропустить ни одного слова. Бледные, бесстрастные, с длинными челками блестящих черных волос, они казались фарфоровыми куклами. Глаза под густыми ресницами были темными и непроницаемыми.
Услышав, что Танкред еще жив, они сразу же передадут новость Манфреду, а это стало бы полной катастрофой. Блуры придут в ярость от того, что ничего не знали о случившемся, и скорее всего, заставят Дагберта предпринять второе покушение на его жизнь.
— Пойдемте-ка лучше отсюда подальше, — Лизандр, кивнул на древнюю стену, расположенную в верхней части парка.
Массивные стены из красноватого камня когда-то полностью окружали замок, построенный Алым королем девять веков назад. Когда-то величественное и красивое здание сегодня лежало в руинах: мощные стены разрушились, каменные полы потрескались и покрылись мхом и сорняками, крыша провалилась, а некогда прочные деревянные балки заплесневели и сгнили. Перед огромным арочным входом находился мощеный двор, окруженный густой живой изгородью. За ним располагались пять небольших арок. Четыре из них были похожи на хищно раскрытые темные пасти, скрывающие вход в подземные туннели, ведущие в замок. И лишь из одной открывался приветливый вид на зеленый холм.
— Здесь такой затхлый воздух, — брезгливо сморщила нос Оливия, — пахнет сыростью и чем-то неприятным. Она села на краешек одной из каменных скамеек, стоящих между арками.
Остальные расположились по обе стороны от нее, но Фиделио вдруг вскочил и побежал к входу. Он встал под аркой, откуда хорошо просматривалась академия.
— Не хочу, чтобы за нами шпионили, — объяснил он.
Внезапно из-под скамейки, на которой они сидели, донеслось негромкое ворчание, а затем оттуда вылез старый облезлый пес, похожий одновременно на мопса и на бульдога. Короткие кривые лапки с трудом несли его тучное тело.
— Душка! — закричали ребята.
Оливия с омерзением зажала пальцами нос:
— Фу, вонючяя псина! Как же я раньше не догадалась.
— От старых и больных собак всегда плохо пахнет, они в этом не виноваты, — упрекнул ее Габриэль.
— Он выглядит таким грустным, — сказал Чарли, — я уверен, что он скучает по Билли.
При упоминании имени друга Душка дружелюбно заворчал, проковылял к Чарли и положил слюнявую морду к нему на колени. Чарли погладил собаку по шершавой голове и попытался ее утешить:
— Билли обязательно вернется, я тебе обещаю.
Душка пару раз хрюкнул, а затем поплелся через арку обратно к школе.
— Как ты собираешься выполнить свое обещание, Чарли? — спросил Габриэль, — ведь Билли даже не хочет возвращаться.
— Он вернется, — Чарли пристально посмотрел на друга, — ты хотел мне о чем-то рассказать, Гэбби.
Тот сразу помрачнел:
— Я обещал это только тебе, Чарли, а не всем.
— Мы не все, Гэб, мы твои друзья, — Оливия ободряюще ткнула его локтем в бок, — или это что-то очень, очень личное?
Габриэль потер занывший бок и зябко поежился на холодной каменной скамье:
— Не то чтобы личное. То есть, я полагаю, это заинтересует тебя не меньше, чем других одаренных.
— Ну же, Гэб, не тяни. Сколько еще можно ждать, — возмутился Лизандр.
Габриэль уставился на свои руки, чтобы не встречаться ни с кем глазами.
— Речь идет об Алом рыцаре, — выдавил, наконец, он.
Никто не ответил. Словно Габриэль произнес заклинание, и оно растворилось в прохладном воздухе.
Он поднял голову и увидел, что над ним не только никто не смеется, но, наоборот, все воспринимают его очень серьезно.
— Что ты хочешь о нем сказать? — подхватил Чарли нить разговора.
— Я думаю, ты единственный, кто его видел, — промямлил Габриэль, стараясь оттянуть время.
— Я тоже его видела, — тихо сказала Оливия.
— Ах, да. Я совсем забыл, — Габриэль редко замечал такое серьезное выражение на лице Оливии. Это придало ему смелости.
— Как вы знаете, — продолжил он, — моя семья унаследовала плащ Алого короля. Он хранился в сундуке под кроватью моих родителей, и, как я уже говорил, плащ исчез, а вскоре после этого появился рыцарь.
Чарли кивнул:
— Он был на железном мосту и спас нас с Лив от потопа. Он уже дважды спасал мне жизнь.