Запоздало завизжала толстая. Она успела еще пару раз ударить в дверь, прежде чем Гейбл убила и ее. Она была уже сыта, но не могла остановиться. Когда она подходила к воровке, та поползла назад, шепча:
- Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста...
Она ползла, пока не прижалась к трупу старухи. Бросив случайный взгляд через плечо, она закричала. Гейбл схватила ее за горло, подняла, прижала к стенке и заглянула ей в глаза.
Словно две волны от одновременно брошенных в воду камней прошли сквозь друг друга и двинулись дальше, каждая в своем направлении. Полное осознание своих действий, понимание всего ужаса совершаемого никак не противоречили чувству наслаждения кровью... страхом... смертью...
Эту женщину она убивала медленно - так, чтобы успеть все прочувствовать, все понять. По глотку вытягивая из нее жизнь, Гейбл держала ее в своих руках бережно, почти с нежностью. А потом, когда все было кончено, она аккуратно положила труп на солому. Куцая воровка нравилась ей больше всех сокамерниц.
Затем Гейбл подошла к двери.
- Что теперь? - повторила она вопрос воровки и тут же сама ответила на него: - Теперь мне нужно уйти отсюда.
И тут же послышался шум в коридоре. Сначала раздались голоса стражи, так и не пришедшей на помощь заключенным женщинам, потом какой-то грохот. Потом все на мгновение затихло. А потом послышались шаги. Гейбл почти увидела высокие кожаные сапоги с коваными накладками на носках и темный край плаща. В руке незнакомца влажно позвякивали ключи, собранные на большое металлическое кольцо.
Заурчали механизмы замка, дверь открылась, и за ней показался высокий длинноволосый альбинос в черном камзоле и плаще.
- Беги, - сказал он, едва шевельнув губами. - Мы сами тебя разыщем.
Гейбл кивнула. И побежала.
9. Возвращение домой
На этот раз к тетушке Изабелле Гейбл не пошла. Потом пришлет кого-нибудь за личными вещами и деньгами, оставшимися в комнате. А может быть, и не будет присылать. Подумаешь - мелочи.
Таясь гораздо больше, чем в предыдущий раз, Гейбл пробиралась задворками и огородами, пока не вышла в пригород. Убедившись в том, что никто ее пока не преследует, она пересекла лощину, исхоженную местными. Через нее вела широкая дорога, взбирающаяся на большой пологий холм, но Гейбл предпочла следовать хорошо знакомыми тропками. Вскоре снова показались постройки, и Гейбл, переждав, пока мимо проследует стража, вплотную подобралась к массивной стене из камня цвета яичной скорлупы. По стене вился дикий виноград. За тем, чтобы его лозы не стали настолько толстыми, чтобы с их помощью можно было перебраться через стену, здесь тщательно следили.
Какое-то время Гейбл торопливо шла вдоль стены, оглядываясь по сторонам. Наконец она свернула за уступ, скрывающий под лавиной виноградной листвы низкую узкую дубовую дверь. Привычным жестом Гейбл провела ладонью между двух камней над дверью и нащупала замысловатый ключ. Дверь открылась легко, почти бесшумно. Оглянувшись еще раз, Гейбл юркнула в дверной проем, заперла за собой дверь и засунула ключ обратно в щель между камнями, протолкнув его так, чтобы достать можно было с любой стороны.
Гейбл оказалась в оранжерее. Несмотря на то, что она все еще выглядела, как последняя нищенка, спина ее выпрямилась, плечи расправились, подбородок поднялся, на губах заиграла легкая, снисходительная улыбка, а в глазах появился холодок. Не важно, что в голове у нее колтуны, на коже грязь, а платье превратилось в лохмотья. Никто из подданных не обратит на это внимания, если ты будешь вести себя подобающим образом.
* * *
Много ли вы знаете романов, где главный герой умирает прямо в первой главе? Это - один из них и, как думается, не самый скверный. Посмертная жизнь молодой женщины, о которой говориться здесь, насыщена довольно любопытными событиями. Часть их знакома и понятна каждому, но многие немыслимы в человеческом мире. Кое-кто, читая эти строки, поймет, что имеется в виду. Остальные же... О, если вы еще не переживали собственную смерть - что ж, значит, у вас еще все впереди!
Итак, продолжаем.
Ночь вторая. Принцесса
Ночь вторая. Принцесса
1. Сестры
Габриель Вешран, известная также как Старшая принцесса дома Ольдкейм, лежала в огромной ванной, вырезанной из цельной глыбы розового мрамора и наполненной горячей водой с ароматной пеной. Ноги она, скрестив, закинула на бортик. Это была рослая, крепкая, смуглая девятнадцатилетняя шатенка с глазами коньячного цвета. Нос у нее был прямой и, пожалуй, длинноватый, губы матового кораллового оттенка, неполные, хорошо очерченные, подбородок узкий, шея высокая и чувственная, уши тонкие и заостренные. Грудь, покачивающая в воде, была развитой, но бедра были узкими, как у юноши, и длинноватыми. В целом Габриель мало походила на идеал своего времени, если говорить о канонах красоты, принятых при дворе и запечатленных на полотнах. Но мужчинам она нравилась.