На самой границе чиновничьего квартала, где казенного вида здания уже начинали немного хорошеть, принимая облик добротных домов представительств торговых кланов и купеческих гильдий, меня окликнули:
– Прекрасный господин! Прекрасный господин!
Ну, как окликнули… было видно, что человек старается не повышать голос больше необходимого. И делает это так, чтобы не привлекать внимания прохожих.
Покосился вправо.
Хорошо, что сбоку, а не из-за спины. В городе с таким количеством снующего туда-сюда люда мой рефлекс по киданию ножичков за спину, конечно, вряд сработает в случае чего, но проверять что-то не тянет.
Прямо из маленькой тени под магическим уличным фонарем выкатился пухленький, как шарик, человек в добротном, но потертом и чуть выцветшем синем халате. Невысокий, почти с меня ростом. Судя по цифре на железной бляхе на маленькой синей шапочке – чиновник пятого класса. А сопутствующие иероглифы на той же бляхе говорят о Приказе Высокого образования и Нравственности.
Стало как-то уныло и грустно. Я уже почти привык ощущать себя весьма обеспеченным господином.
Высокомерно вздернул бровь:
– Чего тебе?
Шарик подкатился ближе, непрерывно кланяясь и заискивающе улыбаясь:
– Жуман Цзы, прекрасный господин, да! Чиновник пятого класса. Приказ воспитания и нравственности придворного управления, да. Не гневайтесь на этого низкого и дозвольте слово сказать, прекрасный высокий господин Лю Фан!
Лю Фан. Не «Лонг», а «Лю». Призрачные и глупые надежды на забывчивость имперской бюрократической машины рухнули окончательно – о Лю Фане не забыли и на смену фамилии не повелись. Так что сейчас распрощаюсь я с моей свежевыданной «зарплатой». Как бы еще и премию не отобрали… и как бы еще должным не остаться. М-м-мать!
– И чего тебе, Жуман Цзы? – Повторил я, заставив себя не морщиться.
– Ах! Этот недостойный Жуман Цзы попал в такую затруднительную ситуацию, связанную с его нелегкой службой! – Всплеснул руками «шарик». – И только вы, прекрасный высокий господин, в милости своей можете спасти неудачника, да!
Веточка в кармане задергалась энергичнее – кажется, кто-то потерял терпение… которого у этого кого-то и так не великие закрома.
– Следуй за мной! – Я зашагал по задаваемому артефактом «пеленгу». – И говори. Лю Фан выслушает тебя, так и быть…
– Ах, вы так добры, прекрасный высокий господин! – Шарик с готовностью покатился следом, по правому траверзу, подскакивая на неровностях каменной мостовой.
– … если Жуман Цзы не будет испытывать нашего терпения. – Прозрачно намекнул я.
А то сейчас начнет упражняться в построении словесных конструкций. Лучше уж пусть скажет сразу, какую сумму штрафа за ящеров я торчу родному государству, а не тянет кота… за «сигналку».
– Ах, не извольте беспокоиться, господин Лю, да!
После чего раболепие и елей из его голоса исчезли. Напрочь. Голос стал чуть-чуть равнодушным, чуть-чуть снисходительным, чуть-чуть угрожающим. Занятная метаморфоза:
– «Если одно слово не образумило, не образумит и десять тысяч», верно? Так говорили наши уважаемые предки, да-да!
Я покосился на наглеца и хама, который, кажется и не думал пугаться своей смелости. Усмехнулся:
– Продолжай. Мне уже интересно.
Чиновник наметил улыбку, покивал и объяснил суть:
– Транспортное средство «Ящер ездовой, порода Малан» – две штуки, транспортное средство «Ящер транспортный, порода Бокри» – одна штука. Сии ящеры были предоставлены в аренду охотнику Лю Фану… – Чиновник умолк, с ожиданием посматривая на меня.
– … сроком на три месяца. – Мгновенно ответил я.
– Господин Лю Фан прибыл в столицу пешком без ящеров. – Намекнул чиновник.
– Из этих трех месяцев не прошло и недели. – Продолжал я, не обращая внимания на инсинуации.
– Ах, в столице так холодно! – Поежился Жуман Цзы, плотнее запахивая свой халат. – Тяжело в столице купить новых ящеров! Тяжело и дорого.
Это я и без него знал. В высокогорном климате содержать и, следовательно, продавать-покупать ящеров – тяжело. И, логично, дорого. Они, неожиданно – ящеры. И холода не любят. Очень. Терпеть некоторое время могут, но вот жить в холоде постоянно – нет. Драконы – тоже ящеры, но драконы – волшебные. Они так, на минуточку, огнедыдащие. Что им какие-то слабенькие «минус десять».
– Но три месяца. – Прищурился я.
– Цена одного ящера в столице – пятнадцать золотых. – С деланным сочувствием вздохнул Жуман Цзы.