7 и 8 июля 1-й штурмовой авиакорпус генерала Рязанова и 291-я авиадивизия полковника Витрука уничтожили танки и мотопехоту на обоянском направлении в районах Ольховатки, Козьмо-Демьяновското, Быловки, Дмитровки и Сырцова…
Битва, не затихавшая ни днем ни ночью, принимала все более ожесточенный характер. Горела степь. Огромными кострами пылали сотни фашистских танков. Тысячи гитлеровцев нашли могилу на бескрайних просторах Белгородщины…
Война есть война. Вот и в их 167-м полку подбит Алексей Шишов. Он посадил машину на лес, его стрелок Ваня Корнейчев тяжело ранен. Александр Карушин притер свой весь изрешеченный пулями штурмовик у завода «Спартак» между Солнцевом и Прохоровкой. Подбили над целью Василия Юрьева. У самой линии фронта упал и взорвался самолет Вавилова. Подбит и ранен в руку батя. Он теперь уже подполковник.
Сколько замечательных соколов война вывела из строя! Те, что оставались живы, вновь шли навстречу врагу, чтобы победить его.
Но как бы ни было велико напряжение, каких бы моральных и физических усилий ни требовала битва — самое трудное было впереди.
Едва забрезжил рассвет, а на аэродроме уже вовсю кипела боевая работа. Сновали бензозаправщики, «студебеккеры» подвозили к самолетам бомбы и эрэсы, повизгивали лебедки…
Потертый батин реглан накинут на плечи, левая рука на перевязи.
— Значит, так, товарищи, — задумавшись, нахмурился Ломовцев, — впервые летим в полном составе эскадрилий. Распоряжение комдива Витрука. — Прищурившись, посмотрел на небо. — Низкая облачность, хорошо. Меньше будут желтобрюхие досаждать.
— Истребительное прикрытие отличное, — заверил Горнушкин.
— Еще раз уточню задачу с экипажем Алимкина. Ему на разведку в район Борисовки. А вы, Владимир Иванович, — обратился Ломовцев к замполиту Изотову, — с Сиполсом полетите последними, после второй и третьей эскадрилий. С вами пойдет и Алимкин.
По энергичной походке и длинному черному реглану Алимкин издали приметил направляющегося к его самолету батю. Предупредил об этом экипаж. И кстати. Хотя солнце едва взошло, механик, моторист и оружейник трудились, сбросив гимнастерки: было жарко от работы.
Построив людей у левой плоскости, Алимкин хотел было доложить по форме, но комполка на ходу махнул здоровой рукой, мол, не до этого, и, подойдя, кивнул головой в сторону, добавив:
— Прихвати и стрелка, есть важное дело. Втроем они уселись на сложенные за капониром ящики из-под снарядов, развернули планшеты.
— Дело такое, товарищ старший лейтенант, — начал комполка, постукивая пальцем по целлулоиду планшета, — комдив приказал срочно вылететь на разведку в район Борисовки, где, по предварительным данным, сосредоточены крупные резервы танков. Оттуда они прут и на Прохоровку, и на позиции шестьдесят девятой армии между Липовом и Северским Донцом. Положение ее в настоящее время тяжелое, так что многое зависит от нас.
Комполка внимательно посмотрел на Алимкина.
— Ясно… Понимаю, товарищ подполковник, — с расстановкой, четко сказал Алимкин.
Батя помолчал.
— Пробьемся, — заверил Алимкин и бросил искоса взгляд на стрелка. Заметил, что и Рыжов понимал: дело им предстоит далеко не обычное.
— Значит, так, — продолжил Ломовцев, вновь обращаясь к Алимкину, — пойдешь замыкающим в первой эскадрилье, в группе Сиполса на Прохоровку. Немцы, естественно, будут заняты борьбой с основными нашими силами штурмовиков. Ты же, не доходя Прохоровки, резко отвалишь вправо и на бреющем пойдешь, огибая немецкий клин. На траверзе Ракитного — курс на юго-восток, к Борисовке. От линии фронта до нее пустяки — двадцать километров. Сопровождать тебя будет пара «яков» из полка Калинина. Вот и все, — заключил батя. — Остальное — сам знаешь. Желаю вам, сынки, удачи!
Ломовцев поднялся, пожал обоим руки и, не оборачиваясь, спешно зашагал к стоянке третьей эскадрильи: ей вылетать первой, да и Изотова нужно поторопить. Наверняка Горнушкин уже доложил Карушину об изменениях в планах, и тот поджидает комиссара, чтобы вместе обдумать план взаимодействия своих групп.
Алимкин с минуту постоял в раздумье, потом кивнул Рыжову, направляясь к самолету, на котором уже закончили все работы. Техники сидели в сторонке, молча покуривая.
Алимкин подозвал механика, распорядился так, чтоб слышали все:
— Бомбы заменить другими, горючего — под пробку! Да поживее!
Техники разом поднялись и вскоре трудились так, словно и не было двух бессонных ночей кряду. А Иван настороженно поглядывал в сторону старта, куда уже потянулась первая шестерка капитана Гарина. Седые от пыли, с темными отметинами пробоин трудяги «илы» вновь принимались за свое дело. Они пойдут туда, где жизнь и смерть сошлись на одной грани, — на Прохоровку.