– Заткнись, чудовище! – досадливо выругался беглец и пнул миску с подаянием.
Монеты раскатились по бетонным плитам под ноги прохожим. Хозяин собаки, вмиг ставший полноценным двуногим негром, ощерил рот в непотребной ругани, взял костыль и пустился за обидчиком, норовя огреть его по спине. Чувствуя настроение хозяина, ротвейлер оскалился и тоже бросился за убегающей жертвой. Столпотворение помогло, мужчина протиснулся следом за толстяком во входную дверь метрополитена, перепрыгнул турникет и побежал вниз по эскалатору. Он успел запрыгнуть в вагон в тот момент, когда двери электропоезда начали закрываться, и уже через стекло показал средний палец преследователям.
7
– Моё почтение, падре Ред Кинг! Покормить малыша бы? – сказал Бони Двард, когда зашёл в апартаменты кюре. Он бережно положил ребёнка на диван.
– Спасибо, Бони, твоей доброте нет предела! Держи обещанную сумму, пари ты выиграл! Рабочих для ремонта костёла я нанял, и они уже приступили к делу со вчерашнего дня. Но, как ты понимаешь, в связи с прибавлением в моей семье, – он кивнул в сторону малыша, – я хотел бы передать заботы о строительных работах ненадолго тебе. Пока отвезу малыша к моей сестре в Канаду. Распоряжайся счётом в банке «Нью-Лайф Дадли» согласно затратной смете. Доверенность на твоё имя у нотариуса я заверил. Осталось подписать, как положено, Договор о сотрудничестве, если не против? – Ред Кинг протянул авторучку.
Бони колебался недолго, сумма впечатляла:
– По рукам, партнёр! Удачно съездить. Ну, бывай! – Бони взял бумаги и направился к выходу. – Покорми малыша, а то он соску готов проглотить.
– Прощай, партнер!
Дверь захлопнулась. Ред Кинг осторожно прижал голодного малыша к груди, захватил сумку со смесями и детскими бутылочками и распахнул дверцы шкафа, где занял единственное место в хронокапсуле. Вот в таком виде католического священника, в чёрной сутане с белым воротничком и красной шапочке, он появился в кабинете главы Медико-биологического Конструкторского Бюро в тридцать девятом веке.
– Грин, Миссия выполнена!
Грин Грэмми чуть не поперхнулся кофе, закашлялся:
– Неужто я проиграл спор?
– Так точно. Смотри, какой чудный малыш, человеческий!
– Шерравксом!
Через час дисколёт доставил педиатра к новорожденному.
– Как малыш? – спросил Грин у доктора. Ред Кинг замер в ожидании.
– Папаша, можете радоваться, ваш сынишка здоров как бык, – ритм обоих сердец – синусовый, правильный…
Московских улиц негасимый свет
Москва в 2147 году разрослась до границ Московской области, занимаемых ею в двадцать первом веке. В этом гигаполисе жило почти семьдесят процентов населения России. Каждый отдельный район столицы стал практически самостоятельной административной единицей со своим субмэром и Советом ревизоров, курирующих различные отрасли промышленности и сельского хозяйства, развиваемые здесь.
«Да уж, моему деду и не снился такой размах», – я смотрел на карты центральной России выпуска столетней давности и свежую и мысленно сравнивал две эпохи. Рядом, на стене между окнами висела новая карта, ещё пахнувшая типографской краской. На глянцевой шёлковой бумаге пунцово алели крыши Солнечного района – гордости современных архитектурных возможностей; здесь я проводил две трети времени еженедельно.
Наверное, с точки зрения деда, прежние сложности в жизни сегодня упростились, а обычные бытовые мелочи усложнились. Теперь даже столичные жители вынуждены были регулярно пользоваться бумажными путеводителями с электронными маршрутизаторами или аудиогидами. В двадцать втором веке на московских улицах, словно в каменных джунглях, заблудиться мог даже старожил. Нелегко стало за оптимальное время добираться до места назначения: в Большой драматический театр, цирк на Цветном бульваре имени Юрия Никулина или же до Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, что расположен на одном из семи холмов на Ленинских горах в юго-западной части столицы.
Я некогда учился там, на медико-биологическом факультете. Бывало, до лекций я частенько бродил вдоль реки, босиком загребая белый мелкозернистый песок и с наслаждением вдыхая смешанный лесной запах – липы, дуба и берёзы, – а потом торопился на занятия, взбираясь наверх к метрополитену. Вроде бы и горы, по меркам альпинистов, шуточные, но быстро преодолеть какие-то восемьдесят, а где и сто метров над урезом реки без передышки не всегда получалось. Я отвлёкся на воспоминания, это было вроде бы недавно, но мне казалось, что давненько. Впрочем, всё относительно.