Зачем она будет напяливать эту кофту после того, как поклялась, что никогда не сделает этого?
Думая так, Глория почти машинально стянула с себя футболку и сунула руку в узкий рукав алого жакета. Ох, ну очень узкий. Ткань, конечно, эластичная, но не настолько, чтобы… Уф, натянула. Теперь попробуем застегнуть. Так, хорошо… еще чуть-чуть… Нижние пуговицы не застегивались.
Она в ужасе уставилась на свое отражение в зеркале. Между полной грудью, вызывающе обтянутой тонкой алой тканью, и бедрами, облаченными в старые джинсы, ослепительной белизной сиял живот.
Магический жакет был Глории безнадежно узок.
4
Спасена. Спасена от себя самой. Надеть красную тряпку, чтобы понравиться Филу… О чем она только думала?
К счастью, когда она вернулась, Фил уже печатал на машинке дополнительные пункты ее стратегической кампании и вроде бы совсем забыл о жакете.
То, что ей не удалось натянуть на себя волшебную тряпочку, не имело значения. И все же вплоть до среды Глория ограничивала свой аппетит салатом и не ела мороженого. Нет, она не села на диету, просто вдруг обнаружила в себе невероятную склонность к употреблению салата-латука.
Отреагировал ли жакет на сырой салат и отказ от мороженого? Увы…
И поэтому в канун Нового года Глории пришлось надевать свой обычный наряд — черные шелковые брюки с эластичным поясом и очень симпатичную, но вызывающую зуд кофточку из люрекса с золотыми и серебряными блестками и глубоким вырезом. Лучше уж пусть окружающие глазеют на обнаженные полушария, чем на бедра, явно пополневшие по сравнению с прошлым Новым годом.
Глория вздохнула и занялась макияжем. Зачем? Она не знала.
Едва эта мысль пришла ей в голову, как в дверь постучал Фил. Она знала, что это Фил, потому что кроме него к ней в последние дни никто не заходил. И тут же ей стало понятно, почему она так старательно наносила на губы помаду.
Он постучал опять. Глория ринулась было к двери, но тут же приказала себе не спешить. Ведь он никуда не денется. Ключи от машины у нее.
Он постучал опять.
— Да слышу, слышу же! Нечего барабанить! — Должно быть, ему не терпится увидеть Мелиссу.
Глория распахнула дверь.
Фил стоял, засунув руки в карманы куртки, прислонившись спиной к лестничным перилам напротив ее двери. Он выглядел… он выглядел… ну, во всяком случае, не зря она так старательно наносила помаду.
Он зачесал назад волосы и зафиксировал их каким-то спреем или кремом, и теперь, ровно уложенные, они матово лоснились на свету. Белоснежная рубашка контрастировала с черным смокингом и традиционным черным же галстуком-бабочкой, а запонки были, конечно же, не пластмассовые, а из оникса.
Пораженная этим великолепием, Глория вцепилась смертельной хваткой в дверную ручку и напрочь позабыла приготовленную фразу.
— Красивая кофточка. — Улыбаясь, Фил посмотрел ей в глаза. — Эти блестки похожи на мерцание звезд на ночном небе.
— Ха-ха. — Глория выпрямилась. — У тебя на смокинге кошачья шерсть.
— Чертов кот, — произнес он с досадой, пытаясь счистить волосинки с рукавов.
— И на брюках, — показала Глория. — Ладно, заходи. Мы уберем их скотчем.
Фил переступил порог и закрыл за собой дверь.
Порывшись в ящике кухонного стола, Глория достала скотч и бросила Филу.
Пока он избавлялся от следов Макса, Глория прошла в спальню и взяла большую сумку со спальными аксессуарами.
Когда она вернулась, Фил уже расправился с кошачьей шерстью.
— Ну и как я теперь выгляжу? — Он расставил руки в стороны и повернулся пару раз на месте.
Глория покрутила носом и прогнусавила:
— Просто шик-модерн, дорогой мой! — Перейдя на обычный тон, она добавила: — Нет, серьезно, ты выглядишь великолепно, как будто на тебе настоящий Армани.
Она несколько смутилась, потому что что-то в выражении его лица… какая-то едва уловимая веселая искорка во взгляде заставила ее насторожиться.
— Так, на тебе и в самом деле смокинг от Армани?
— Я провернул капитальную сделку. — Фил взял у нее саквояж, и они направились к двери. — Вчера днем я заплатил за него пятнадцать баксов. Забрал его у парня, который даже не подозревал, что у него висит на задворках огромного платяного шкафа.
— Какая удача! — Стараясь не встречаться с ним глазами, Глория подождала, пока он выйдет, заперла дверь и отдала ему ключи.
— Огромное спасибо, Глория.
Филом овладело какое-то странное настроение. Всю дорогу, пока они ехали к родителям Глории, он улыбался и отвечал на ее шутки, но как-то пресно, без прежнего огонька и задора.