— Фил, подожди! Мне нужно сказать тебе кое-что.
Он замедлил ход, но не повернулся.
— Фил, прости меня!
Он остановился.
— За что?
Глория, держа проклятые туфли в руках и шлепая босыми ногами, подбежала к нему.
— За то, что я ношу этот жакет при тебе.
— Что ты такое мелешь?
Она провела рукой по изысканной ткани.
— Это необычная кофточка. Она обладает особой силой.
Взгляд, брошенный на нее Филом, говорил о том, что он явно не расположен к дальнейшей беседе.
— Спокойной ночи, Глория, — сказал он в третий раз и начал подниматься по лестнице.
Глория последовала за ним.
— Фил, я серьезно! Она привлекает мужчин. У тебя не было ни единого шанса устоять перед ней.
— Ты меня пугаешь. — Он открыл дверь, забыв сначала постучать. Из-под его ног юркнул серый комок и пропал внизу. — Чертов кот! — прошипел Фил.
— Я приведу его. — Глория перегнулась через перила. — Макс, а ну живо иди сюда! Или всю ночь будешь ночевать на холоде!
— Черта с два это испугает его.
Из тени под лестницей послышалось мяуканье.
— Зайди в квартиру, Фил, — попросила Глория и снова нагнулась: — Иди же домой, Максик. Все в порядке.
Пробурчав что-то неразборчивое, Фил исчез в прихожей.
— Он ушел. Ну иди сюда, киска. — Глория зашла в квартиру и слегка прикрыла за собой дверь. На площадку падал широкий луч света. — Сейчас я закрою дверь, — продолжала она, постепенно, дюйм за дюймом, уменьшая световое пространство. — Быстрее, Макс…
В последний момент кот протиснулся в узкую щель и устремился прямиком в спальню.
Глория закрыла дверь.
Она обернулась, ожидая благодарности, но встретила неприязненный взгляд Фила, вынимавшего запонки из рукавов рубашки.
— По поводу жакета… Я не хотела бы рассказывать о том, что побудило меня носить его в твоем присутствии, но я прошу у тебя прощения за это.
Продолжая молчать, Фил начал расстегивать рубашку.
— Скажи что-нибудь!
— Почему жакет, а не то, что под ним?
— Что?
— Если ты хочешь извиниться за что-то, то извинись тогда и за то, что ты надела эту юбку.
— Но ведь в юбке нет ничего особенного!
Он фыркнул.
— Только жакет обладает волшебными свойствами. — И Глория начала сбивчиво повествовать ему о Шерли, Алисии, обо всех обладательницах чудодейственной вещицы.
Фил стоял в расстегнутой рубашке и слушал ее историю с недоверием.
— В общем, ты должен был чувствовать себя сбитым с толку и оскорбленным.
— Да что ты?
— Но это правда. Я кажусь тебе привлекательной потому, что этот жакет — магнит для мужчин. И он влечет тебя.
Фил посмотрел на нее.
— Если ты так думаешь, — растягивая слова, проговорил он, — тогда снимай жакет.
12
Фил стоял напротив и смотрел на нее. Его грудь мерно поднималась и опускалась. Глория ожидала, что вот-вот на его лице появится одна из его обычных улыбок, и он процитирует диалог из «Руби-Губи», или скажет еще что-нибудь, чтобы убрать, взорвать, сломать это напряжение.
Глория медленно перевела взгляд с груди Фила на его лицо. Нет, он не улыбался. И, по всей вероятности, совсем не собирался цитировать героев «Руби-Губи». Напряженность росла. И что же теперь ей делать?
Глория проглотила комок, подступивший к горлу, и вытерла о жакет ладони, которые вдруг стали влажными. Ткань задрожала, как живой организм.
Чего ты боишься? Того, что, сняв эту тряпку, потеряешь для него всю привлекательность? Или наоборот?
Она должна проверить. Конечно, от одной мысли о том, что вся эта история с волшебным жакетом может оказаться правдой, нетрудно свихнуться… но она должна была убедиться во всем на своем опыте.
Ей ничего не оставалось делать, как разбить эти колдовские чары.
С внешней бесстрастностью, которой на самом деле не было и в помине, Глория расстегнула пуговицы на жакете и медленно стянула его, оставшись в кружевном бюстгальтере со специальной вставочкой, поддерживающей ее тяжеловатые груди. Специально его надела под тоненький жакет. Чтобы выглядеть сексуальнее. Сейчас она об этом почему-то не подумала, торопясь избавиться от жакета, уверенная, что без него она снова станет для Фила бесполым существом.
— Ну вот. — Она поежилась от внезапного холода. — Это я опять. Простая прежняя Глория.
— Мне нравится простая прежняя Глория. — Продолжая смотреть ей прямо в глаза, Фил двинулся к ней через всю комнату. Рубашка взвилась у него за спиной, и в каждом его шаге чувствовалась решимость.