Шарю рядом руками, но телефона нигде нет. Наверное, оставила в прихожей вместе с сумкой. Надо спуститься. Заодно узнаю, как там Ванька устроился.
С лестницы слышно, как внизу играет приглушенная спокойная музыка, и взгляд выхватывает прямоугольное пятно большого видеоэкрана на стене. Там включено что-то природно-фоновое, расслабляющее. На экране под обалденно приятную мелодию медленно кружится звездное небо над скалами...
А напротив, на мягком кожаном диване в полном одиночестве сидит Бояров. Непонятно, то ли дремлет, то ли уже вовсю спит. Его рука лежит на подлокотнике и слегка касается столика. А рядом с ней стоит высокий бокал с каким-то напитком и нетронутый сэндвич.
Обхожу тихонько диван и заглядываю ему в лицо. Кажется, спит. Надо бы уйти... но я всë медлю, рассматривая его в непривычно умиротворенном виде с прикрытыми веками. Насмешливый рот, обычно такой щедрый на колкие остроты, сейчас расслаблен, голова немного откинута назад...
Вообще-то, если Бояров так и будет спать в полусидячем положении, то наутро у него всë тело ломить будет.
Тихо вздыхаю. Присев рядом, осторожно обнимаю его за плечи и укладываю на спину, подложив под голову декоративную диванную подушку. Но как только начинаю вставать, он вдруг произносит без малейшего намека на сон:
- Алëнка... - и открывает глаза.
Эту часть истории про Алëнушку можно читать только на . Текст предупреждения вставлен сюда во избежание его подтирания при краже. Если вы читаете эту книгу где-то ещё, то это означает, что она украдена пиратским ресурсом и размещена без моего разрешения. Даже если книгу вам передали «почитать бесплатно по-дружески» без разрешения автора, это является пиратством и нарушением авторских прав. Пожалуйста, воздержитесь от этого. Благодарю тех, кто ценит чужой труд и покупает мои книги на ! Это единственный источник дохода для меня и моих детей. Сил вам, здоровья и успеха в любом достойном деле.
Меня охватывает смятение.
- Я думала, ты спишь...
- Задремал, - поясняет Бояров с лëгкой поволокой дремоты во взгляде. Но с каждой секундой он становится всë ясней и пристальней.
Сидим, смотрим друг на друга... а в мыслях громоздится целая тонна невысказанных слов. О том, как я ему благодарна за невероятно быструю и жизненно важную помощь для бабушки. О том, как меня трогает его понимание и щедрая забота о моей семье в очень трудное для нас время...
И о том, как сильно изумляет и будоражит осознание его сильных чувств ко мне.
Просто поверить в то, что это всë со мной по-настоящему, а не во сне, пока ещë сложно. Да, сердце уже верит и учащенно бьется в счастливом предвкушении... а вот разум усиленно ищет какой-нибудь подвох.
- Как Ванька устроился? - неловко спрашиваю я, чтобы прервать волнующее молчание.
Бояров небрежно указывает на одну из комнат-трансформеров в гостиной.
- Объелся пиццы, как паук, и ушел рубиться в звëздную войнушку до последнего. Сейчас спит с моей старой игровой приставкой в обнимку. Я проверял недавно.
Его тяжелый тëплый взгляд - почти физически ощутимый! - начинает смущать не на шутку.
- А... м-м... ладно, тогда тоже пойду спать... - я снова начинаю подниматься с дивана, но Бояров молниеносно перехватывает меня за локоть.
- Не уходи. Посиди со мной.
Тепло его ладони в точке соприкосновения разносится по всему моему телу волной приятного трепета. Я сдержанно киваю, сохраняя видимое спокойствие, но сдерживать смятение не так-то легко.
Ведь с этим мужчиной мы уже были близки однажды.
Неважно, что я даже не понимала самого факта. Он целовал меня, держал в своих жадных объятиях... а потом овладел, прижимая к стене, с такой головокружительной страстью, что я до сих пор помню каждое его движение... и то состояние сладкого безумия, в котором сама находилась.
Одно лишь воспоминание об этом усиливает нежный жар внутри раза в два.
Рука Боярова ослабляет хватку и соскальзывает от моего локтя к пальцам. Чувствую легкое поглаживающее движение, которое вроде бы должно умиротворять. Но явно не в моем случае, потому что от этого ощущения меня накрывают взволнованные мурашки, а сердце аж подпрыгивает в груди.
- Хорошо, - Бояров почему-то задумчиво хмурится. - Я хотел сказать тебе перед отъездом кое-что важное. На тот случай, если Красавин снова начнет требовать встречу, а ты вдруг засомневаешься в необходимости игнора. Время для предупреждений, конечно, не самое подходящее, у тебя сейчас бабушка в больнице и переживания из-за неё... Но я не могу оставить тебя в неведении. Просто не прощу себе, если с тобой что-то случится из-за того, что ты не приняла опасность всерьез, - его рука вдруг стискивает мои пальцы сильнее, а взгляд становится пронзительным. - Ты должна быть в порядке, Алëна. Должна дождаться меня в полной безопасности. Поняла?
Эта его тревога за мое благополучие так приятна, что смысл слов доходит до сознания с секундным опозданием. И на смену приходит острое беспокойство.
- Поясни, - говорю напряженно.
- Дело вот в чем... - Бояров выпускает мою руку и садится рядом. - Вчера я выяснил, что несколько лет лет назад в рок-клубе «СуРок» промышляла группа отморозков. Они подсыпали в напитки девушек всякую дрянь, ослабляющую самоконтроль, и насиловали их. Но заявления никто из пострадавших так и не подал. Потом тех мразей поймали и отправили за решетку... правда, совсем по другому делу и другой статье, с кражей. Но когда они вышли, то снова принялись за старое.
У меня внутри всë холодеет.
- Ты хочешь сказать, что Лëша... - голос куда-то пропадает, и я не могу, просто не могу выговорить то, к чему подводят мою мысль слова Боярова.
- Я хочу сказать, что он хорошо знаком с главарем той банды. Как и мы с тобой. Это Борис Краснухин, который запугивал тебя после школы во дворе со своими малолетними гопниками. И я почти уверен, что именно Красавин подсыпал тебе что-то в ту ночь.
Между нами повисает очень долгая пауза, от которой аж звенит в ушах. Я потрясенно смотрю на Боярова и еле нахожу в себе силы хрипло уточнить:
- С чего такая уверенность?
- С того, что он был в том клубе единственным, кому ты доверяла. И кто оставил тебя одну в таком состоянии. И с того, что твои проблемы с памятью и восприятием выглядят слишком подозрительно. И очень характерно для случаев с другими девушками.
- Может, он пошел в туалет...
- Его там не было, - качает головой Бояров. - Со мной в коридоре тогда был Волчарин, и тот как раз в туалет завернул.
- Может, вы оба его просто не заметили?
- И где, по-твоему, он мог там спрятаться - за бачком унитаза, что ли? - иронически хмыкает Бояров. - Все кабинки нараспашку были.
- Наверное, он спустился вниз и... - я лихорадочно пытаюсь подобрать хоть какое-то внятное объяснение наплевательскому поведению бывшего, но с ужасом понимаю, что сама себе не верю.
- Спустился вниз, ага, - скептически повторяет Бояров. - Спустился вниз, чтобы - что? Потанцевать с другими или опрокинуть стаканчик, пока его девушка в отключке? Не случайная знакомая, заметь. Если бы он был таким замечательным, каким ты его считала, то ему логично было вызвать такси и увезти тебя домой, а не бросать в незапертой темной комнате на произвол судьбы!
В конце этой речи тон Боярова приобретает накал самого настоящего презрения, а глаза сверкают от сдерживаемой ярости.
Я опускаю глаза.
Не могу на него смотреть. Мне стыдно... дико стыдно за то, что вообще когда-то связалась с Красавиным. Сколько уже раз я жалела об этом даже и без этих шокирующих откровений - не перечесть. Как жаль, что нельзя стереть прошлое, как содержимое какой-нибудь флешки, и переписать заново!
- Но зачем ему это было делать со мной? - в отчаянии шепчу уже скорее сама себе. - Какой был в этом смысл?
- Он тебе на долги не жаловался в то время случайно так же, как сейчас?
Вместо ответа я обхватываю себя руками, но успокоиться не получается. Господи, только бы не разрыдаться перед Бояровым!
Он вдруг оказывается совсем рядом, и его пальцы властно приподнимают мой подбородок, чтобы наши взгляды снова встретились.