От этой угрозы меня пробирает крупная дрожь, но Бояров по-прежнему держится ровно. Только холодно говорит:
- Я не сторонник таких развлечений. Давай вернемся к вопросу альтернативы.
- Да не вопрос! - короткое Борькино ржание прямо-таки переполнено чувством самоуверенного превосходства и злобно-алчной радости. - Выкладывай, что у тебя!
- Сначала я должен убедиться, что с моей девушкой всë в порядке.
- Ты чë, слепой? Видишь же, вон стоит, жива-здорова! И одежонка на ней, заметь, в целости и сохранности. Пока что. Эй, Клëнова! - окликает меня Борька. - Скажи своему хахалю, что ты в порядке.
- Я в порядке, - слова из себя приходится выдавливать через горький спазм в горле, и я случайно подмечаю, что Бояров меня зеркалит. Тоже быстро сглатывает, выдавая силу напряжения, в котором находится.
- Пару слов с охранником для подтверждения, - уверенно, даже нагло требует он и с небрежной вежливостью блефующего уточняет: - Можно?
- Если ты задумал какой-то фокус со своим цербером... - угрожающе начинает Борька.
- Расслабься, мне сейчас не до фокусов, - с легким раздражением цедит Бояров. - Пусть этот... цербер подойдет поближе, у тебя звук хреновый совсем. И так еле слышно.
Подозрительно глядя на него, Борька кивком разрешает Ярославу приблизиться. И когда тот подходит, загораживая обзор на экран, я слышу четкий, проникновенный голос, в котором для меня в это мгновение сосредоточен целый мир. Вся моя жизнь...
И вся любовь.
- Я хочу сказать тебе только одно, Яр, - многозначительно говорит Бояров. - Если тебе всë еще актуально то, что ты хотел от меня, то ты это получишь. Всë, что угодно, в обмен на сам знаешь что.
Он произносит это так быстро, практически скороговоркой, что расслабившийся Борька спохватывается только под самый конец туманной речи.
- Эй, я же сказал...
- Добро, - решительно кивает охранник.
И, даже не развернувшись, мгновенно впечатывает локоть в грудную клетку рассвирепевшего Борьки.
Тот отшатывается, но полностью уйти от удара не успевает. Хекает и крючится, однако пистолет не выпускает. Тем временем Ярослав в два прыжка оказывается у него за спиной, перехватывая руку с опасным содержимым... а дальше начинается чисто мужское противостояние - с отвратительным борькиным рычанием или глухим ярославским хрипом. В зависимости от того, кому приходится худо.
Я слежу за обоими широко раскрытыми глазами и боюсь отвести взгляд. Меня преследует какое-то сюрреальное чувство, что если это сделать, то Борька победит.
Будь Ярослав без наручников, он бы справился с противником в два счета. Но сейчас ему и правда нелегко. Оба выкручивают друг друга так и сяк, стремясь занять более выгодную позицию, ставят друг другу подножки и подсечки... и в конце концов синхронно валятся на землю. Но борьба не на жизнь, а на смерть продолжается и там.
У меня невольно мелькает мысль: вот он, тот самый гамбит, о котором говорил Ярослав. И толкнули его на эту жертву слова Боярова. Что же такого он ему пообещал, что скованный охранник бросился на человека с огнестрельным оружием, не раздумывая?..
Раздается несколько оглушительных выстрелов. Я вздрагиваю, втягивая голову в плечи. Эти страшные звуки реально парализуют.
- Алëн, беги! - резко приказывает голос Боярова. - Живо! Мы уже близко!
Для меня всë происходит слишком быстро.
Пару мгновений я - всë еще в оцепенении от выстрелов, - смотрю на клубок тел с мелькающими руками и ногами, потом инстинкт самосохранения наконец включается... и ко мне приходит осознание, что проскочить мимо дерущихся будет не так-то просто. Слишком близко они находятся к тому пятачку обрыва, где я стою. Малейшее столкновение с ними может лишить меня равновесия.
- Пор-р-рву-у! - разносится вдоль берега утробный рев вконец осатаневшего Борьки, которого Ярослав только что опять опрокинул на спину и случайно сшиб захлопнувшийся от удара ноутбук.
Критический момент придает мне решительности. Медленно, осторожно я начинаю двигаться по краю обрыва мелкими боковыми шажками, стараясь не подходить к мужчинам слишком близко. И мне почти удается обойти их, как вдруг я наступаю на Борькин мобильник, который тот выронил в пылу схватки, и спотыкаюсь.
По инерции падаю на колени и качусь прямо на край обрыва, но проклятые розовые наручники мешают затормозить. Я отчаянно хватаюсь за всë, что попадается под руки - траву, мобильник, камни, - и балансирую на четвереньках всего какую-то долю секунды, стараясь удержаться...
...а затем с коротким вскриком лечу прямо в воду.
Глава 32. Под водой
Бух!
Полет оказывается недолгим, и волны принимают мое тело в свои холодные объятия самым неприятным способом - плашмя, с бурным веером брызг. Сочетание холода и болезненного погружения мгновенно дезориентирует, и некоторое время я беспомощно барахтаюсь под водой. Понять, где верх, а где низ в этом мутном пространстве очень сложно, и паника накрывает с головой.
Неужели я сейчас утону?!! Пожалуйста... нет, нет, не-е-ет!!!
С каждой секундой силы стремительно убывают. Ноги вязнут в тяжëлой воде, словно в киселе, а тело без спасительной помощи рук, закованных в наручники, погружается всë ниже... и ниже... на самое дно водохранилища. Я глохну, слепну и немею от холода и ужаса.
«Боже, - бьется в голове единственная внятная мысль, - Боже, помоги мне... пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...»
И вдруг, откуда ни возьмись, сквозь панику в мои обезумевшие мысли пробивается эхо далекого, словно позабытого голоса:
«...под водой есть много пещер с выходом на поверхность... затопленные шахты... шанс выбраться... мой дед проектировал их...»
И откуда только силы берутся?
Я замираю, концентрируясь на спасительной мысли с отчаянием утопающего человека. И чисто по наитию, повинуясь течению, плыву туда, куда двигаться легче всего. И больше не сопротивляюсь погружению.
Воздуха катастрофически не хватает. Чувствую, что начинаю задыхаться и в отчаянном рывке вытягиваю вперед скованные руки. Пальцы свело судорогой напряжения, и такое ощущение, что в них зажат какой-то камень. Но сейчас это неважно. Воздух! Мне нужен воздух!
Шершавая кромка подводной скалы возникает впереди неожиданно быстро. У меня уже и сил-то нет, чтобы терпеть нехватку кислорода, но водохранилище с плотиной и мощными водостоками питает река, и подводное пространство у берега очень подвижно. Оно неистово толкает меня куда-то во тьму...
Вода повсюду. Лезет в глаза, уши, нос, рот... а руки касается что-то жесткое, железное. Цепь?
Из последних сил, чувствуя, как сознание начинает меркнуть, я хватаюсь за нее и тяну неповоротливое тело наверх. Работаю всеми конечностями. Вода помогает мне в этом, тащит своим движением в ту же сторону...
И я всплываю в каком-то воздушно-каменном мешке, задыхаясь и дико кашляя.
В голове более-менее проясняется только через несколько долгих минут.
В ушах стоит плеск воды, мое собственное хрипящее дыхание и нескончаемое клацанье зубов. Ну еще бы!.. Сейчас отнюдь не лето, чтобы вот так «купаться». Вода, конечно, не прям ледяная, но всë равно очень холодная. И пальцы на руке, вцепившейся в ржавую цепь, совсем свело... как и на другой, которая продолжает сжимать что-то твердое.
Вокруг темно, ничего не разглядеть, и паника с новой силой набрасывается на меня. Замкнутое пространство окружает, давит со всех сторон тяжëлой бесчувственной массой.
- Господи... - шепчу вслух дрожащими губами и при звуке собственного голоса всхлипываю.
Неужели Ярослав ошибся насчет выхода? Неужели я теперь замурована под толщей воды и камня?!
От этой мысли меня трясет еще сильнее... и вдруг что-то вспыхивает прямо перед моим лицом, ослепив чересчур яркой вспышкой. Проморгавшись, я снова смотрю на источник света и глазам своим не верю.