Кажется, всë происходящее этот шикарный медовый шатен воспринимает каким-то легкомысленным розыгрышем для снятия всеобщего стресса, и это меня начинает сердить. Как будто Бояров и женитьба - абсолютно несовместимые понятия!
Только я-то знаю, какой он на самом деле внутри - мой любимый мужчина.
Вздыхаю. Потом, демонстративно взяв кольцо кончиками пальцев, говорю:
- Да! Я серьëзно его невеста.
И вижу, как Бояров, словно чеширский кот, немедленно расплывается в широкой довольной улыбке.
Глава 38. Благословение
В бабушкиной палате тихо, светло и очень уютно. Из красивого арочного окна с широким балконом открывается чудесный вид на парк с зелëными соснами, и вместе с ветерком через приоткрытую форточку сюда проникает приятный хвойный аромат. Как будто находишься не в городской клинике нейрохирургии, а каком-то шикарном санатории.
Бабушка сидит в кресле на колëсиках перед широким настенным видеоэкраном, где крутятся кадры из мира природы под приятную фоновую музыку. И хорошо поставленный, красивый голос диктора убедительно и спокойно командует, как сгибать и разгибать непослушные пальцы.
- Вера Ильинична! - ласково окликает еë медсестра. - К вам пришли.
Та медленно наклоняет голову и, к моей огромной радости, разворачивает кресло в сторону двери. Самостоятельно!
- Алëнушка моя пришла, - улыбается она и переводит взгляд за мое плечо. - Ванечка с Лисëнком тоже...
Голос еë звучит немного неуверенно.
Мне кажется, бабушка и сама не верит, что уже способна говорить и двигаться так хорошо, а не только мы. И в ее глазах, на удивление ясных и блестящих, поселилась глубокая мягкая задумчивость... словно за время своей болезни она увидела нечто такое, что приятно удивило ее. Заставило переосмыслить многие вещи.
Мы обнимаемся. Медсестра вежливо исчезает за дверью, а моя Алиса с детской непосредственностью садится прямо на пол перед бабушкиной коляской и с большим воодушевлением спрашивает:
- Ба, а что тебе там интелесного показвали?
- Много всего показывали, Лисëнок, много всего, - уклончиво говорит она вроде бы в шутливом тоне, но при этом вздыхает с растерянной полуулыбкой. Как будто думала, что под ногами пропасть, а обнаружила крепкий прозрачный мост. - Такого и словами не передать.
- Ну ба-а, ну, ласкажи-и-и... - канючит малышка и делает обиженную гримасу. - Почему тебе во сне много показвали, а мне всегда только зелëного фокусника-папу? Так нечесна!..
Сама не пойму, почему, но у меня вдруг перехватывает дыхание. С одной стороны моя фантазëрка Алиса вроде бы болтает свои обычные детские глупости, а бабушка ей поддакивает. Но с другой...
- Алëнушка, - отвлекает она меня от странных мыслей, - а твой... м-м... жених-то, Василий, с вами пришел?
- Да, - озадаченно киваю я. - Он в коридоре ждет. А что?
- Позови его, внученька.
Бояров входит с отстраненным видом человека, который находится в палате только из вежливого уважения к старому больному человеку. Спина прямая, на губах приятная улыбка, взгляд ровный.
Но я уже научилась распознавать в его расслабленно-непринужденных манерах реальное настроение. И сейчас вижу, что он не хочет здесь находиться. Бабушка его напрягает своим вниманием. Да еще и смотрит на него с таким сожалением, что мне становится не по себе. Что она задумала?
- Здравствуй, Василий, - говорит ему с усилием.
Бояров останавливается чуть поодаль.
- Здравствуйте, Вера Ильинична. Как вы себя чувствуете?
- Потихоньку иду на поправку. Но не будем об этом сейчас. Я сказать тебе хотела... - она умолкает, пожевывая морщинистые губы в попытке найти нужные слова.
- Что сказать? - настороженно интересуется Бояров, перестав изображать улыбающийся манекен. Бросает на меня быстрый взгляд, проверяя мое настроение, и снова смотрит на бабушку. Заметно спокойнее.
- Виновата я перед тобой, Вася. Давно виновата. Забраковала однажды без суда и без следствия, плохой компанией для своей осиротевшей внучки посчитала. Прогнала тебя, оговорила перед ней, хотела уберечь. Ты прости меня.
- Вера Ильинична... - натянуто начинает Бояров, но она перебивает неожиданно окрепшим голосом:
- Виновата, не спорь! И сейчас я очень жалею об этом. А уж прощать ли меня за то, что развела вас и судьбы исковеркала, решать тебе, - припечатывает бабушка. А затем сурово, словно гордый североамериканский индеец, добавляет: - Я всë сказала.
Наступает тишина. Только она такая напряженная, что хоть ножом еë режь, как масло. Бояров и моя бабушка так и сверлят друг друга взглядами исподлобья, а стою между ними в полной растерянности и не знаю, что делать... и делать ли вообще.
- Пап, ну ты чего-о-о? - громко возмущается Алиса. - Давай сколей бабулю прощай в обмен на что-нибудь пойлезное и пошли есть моложное! Ты ж обещал!
Неожиданно в палате раздается смех Боярова.
- Феечка, ты у меня просто чудо, - хмыкает он, а потом уже шутливо обращается к бабушке: - Ладно, меняться полезным так меняться. Как насчет прощения в обмен на родственное благословение?
Бабушка наконец расслабляется и тоже улыбается. Но я вижу, как в еë глазах блестят слëзы. Кто знает, почему прощение моего любимого человека было для нее так важно?.. Это только ей и известно.
Она протягивает к нам свои худенькие ладони, и мы с Бояровым, переглянувшись, почти одновременно протягиваем в ответ свои руки. Бабушкино пожатие кажется неожиданно сильным.
- Договорились, - говорит она. - Моë благословение с вами.
Бояров. Любовь шута
Он женился на ней в тот день, когда выпал первый снег.
На этой белоснежной свадьбе гостей было немного из-за предостережения Бати вести себя осмотрительно и не устраивать пока никаких массовых сборищ. Слишком активизировались в последнее время крысы вездесущего Мрачко, и вычислить их пока что на все сто процентов не было возможности...
И слишком высок был риск каких-то новых провокаций.
Как итог, в закрытой вип-зоне ресторанного комплекса «Дворец» присутствовала лишь ведущая семëрка акционеров «Сэвэн» с родственниками невесты. Ну и, разумеется, очаровательные жëны Царевичева и Лебеды, куда же без них.
- Вась, ты решил превратить свою свадьбу в детский балаган? - спрашивает последний, недоуменно косясь на гирлянды шоколадных конфет в серебряных, изумрудных и золотых фантиках.
Эти плетения из сладостей украшают элегантный каркас потолка и местами свисают чуть ли не до самого пола, к восторгу неразлучной детской троицы - Костика, Алисы и Настюши.
Бояров находит взглядом свою молодую невесту-жену в длинном белом платье и любуется женственными очертаниями ее стройной фигуры. Сейчас она держит Алису за руки и кружится вместе с ней под нежную трогательную мелодию по всему залу. А девочка радостно взвизгивает всякий раз, когда ей удается сорвать с гирлянды новую конфету.
- Нет, я решил реализовать для своей дочки маленькую невинную мечту. У нее особый пунктик на сочетании нашей с Алëной свадьбы, снега и конфет. Почему бы и не побыть немного волшебником? Это довольно приятно.
Воспоминание о том дне, когда он подслушал по телефону слова возмущенной малышки, действительно греют душу.
...мой папа - фокусник в зелёной рубашке! И с кайманами, полными разносветных шоколадных койфет!.. [*]
Ее звонкий голосок в тот момент был единственным средством от яда ревности, которая прожигала его нутро так, что хотелось рычать от боли. Снова Красавин! И снова переходит ему дорогу, как в персональном адском дежавю!
И тогда Бояров сознательно стал думать только об этом голоске - его путеводном маяке, который не дал сорваться и наделать глупостей. Например, взять из сейфа личное оружие и покончить с подонком раз и навсегда. К этому опасному решению он был в тот момент близок, как никогда... если бы не детский лепет в телефонной трубке.
Фокусник с конфетами и зелëной рубашкой? Да не вопрос!