— Лизанька, это ты?! — закричал Старик из уборной.
— Нет, дядя Семён, это во всей квартире.
Он вышел в растерянности: «Что же делать?» как всякий деятель искусства и человек интеллектуального труда, он был совершенно, совершенно не приспособлен для такого рода дел.
— Да вы не волнуйтесь, — она улыбнулась на его совершенно потерянную фигуру с куском туалетной бумаги в руках, — я уже вызвала электрика, — она вздохнула, и пошла смывать унитаз за стариком.
Через двадцать минут в дверь постучали: звонок тоже не работал. Вошел мастер в спецовке, с чемоданчиком и рюкзаком.
— Здравствуйте.
— Ну, показывайте, что тут у вас.
Семен Прокопьевич, найдя чудесную причину поболтать с новым собеседником, никак не отлипал от Степана, который покопавшись в электрощитке, и так и не найдя как будто неисправности, стал ходить по коридору, двигая вдоль стен отверткой с индикатором.
— Дядя Семен, давайте не будем мешать мастеру, — уговорила Старика Лизанька, уводя на кухню.
Семен прошел в спальню и закричал оттуда:
— Барышня, мне надо кровать отодвинуть!
— Давай, я помогу, — вскинулся с табуретки Старик.
— Нет уж, сидите, пожалуйста, дядя Семён. Я сама.
Степан оттащил кровать, под которой оказалось куча пыли и бумажек, и наклонился над розеткой. Она присела рядом.
— Теперь тебе надо его отвлечь. Тут дело двух, трех, буквально, минут. Но если он войдет – все пропало! — зашептал он.
— Я справлюсь.
Степан расстегнул рюкзак и вытащил оттуда контейнер: — Ну, с Богом!
Она вышла и закрыла двери в спальне. С некоторым будто даже удивлением, она поняла, что не испытывает теперь ровно ничего, что должен был испытывать Раскольников, идя на свое душегубство: Достоевский все совершенно наврал. Легкую грусть, быть может. Но не более того.
10
Она снова была в том самом пальто, деньги на которое ей дал Степан. Теперь они всегда встречались только в парке, секса между ними не было уже месяца три–четыре. Лизанька снова закурила. Пётр отодвинулся, как от прокаженной. Он, как и Алёшенька, на дух не переносил табачного дыма.
— Старик сильно сдал, и умирает. Каждый день носовые и ушные кровотечения. У него подушка в десяти сантиметрах от розетки. Врачи ничего не могут понять. Фактически, уже труп. Я видела завещание. Хотя, и без того – мама с папой единственные наследники. Скоро у нас будет место, где мы можем встречаться.
Лиза всё это доложила любимому, улыбнулась и снова села подле: сигарета была давно потушена.
— А что Степан? Ты сказала ему про меня?
— Ты с ума сошел! Нет, конечно. Он думает, что у меня никого нет.
— Лиза, я должен сказать тебе одну важную вещь.
— Да, — она доверчиво прильнула к нему, не подозревая совершенно, какое страшное сейчас услышит.
Он, будто собираясь с мыслями, молчал с полминуты, наконец, быстро выпалил:
— Я женюсь.
— Что?! — вскричала Лизанька.
— Лиза, так надо. Ты не волнуйся, это брак по расчету, я не люблю её. Если хочешь, мы можем встречаться. Это Маша, дочь начальника училища, Гёдзя.
Лизанька глянула в него с перекошенным лицом:
— Этого не будет! Я не позволю.
Он вдруг улыбнулся:
— А что ты сделаешь?
— Я, я…
— Вот именно, — спокойно и даже с какой-то издевкой проговорил Пётр.
— Я все расскажу Маше, — выпалила вдруг Лизанька, вскочив со скамейки.
— Ты это не сделаешь, — с величайшим презрением посмотрел на неё Пётр.
— Я уничтожу тебя, — кричала она ему, отстранившись, как будто он был весь, с головы до ног, испачкан нечистотами.
— Это я уничтожу тебя, — сказал спокойно Пётр. — Я сдам тебя ментам.
Воцарилась пауза, в которую она вдруг поняла, что ситуация перевернулась ровно на 180 градусов. Не он был у неё в руках, а она была теперь – в его. И пока она молчала, не зная, что ему возразить, он быстро и гадко заговорил о том, что она не просто вступит после в наследство, а непременно продаст эту квартиру, и он, Пётр, получит от неё свою долю. В противном же случае… «Господи, какое это чудовище», — с ужасом вздумала она, быстро глянув на него, и убрав тут же взгляд, будто ожегшись, закрыла лицо руками и побрела прочь. Он захохотал ей в спину.
Пока она тащилась на Маразлиевскую, к Старику, одна мысль стучала ей у виска кованным пудовым молотом: вытащить из розетки изотоп. Как можно скорее, пока Старик еще не помер. Вытащить и забыть все это, как страшный сон, Петра и её собственное ужасное преступление, которое она совершила из любви к этому зверю.