Октябрина Петровна решила позвонить в аэробазу. Но тут раздался по радио предупреждающий голос. Телефонная станция перестала работать. И ничего нельзя было узнать.
Пришла встревоженная Травкина мама. Ребята рассказали ей про Алюту и ее приключения. Мама встревожилась еще больше.
Солнечка успокаивала ее:
— Ничего нет страшного. Что может с ним случиться? Такой большой мальчик. Он ничего не боится. На луну его, конечно, не возьмут, а домой он придет обязательно. Что он, дороги не найдет, что ли? Смешно!
Махрютка хотел как-нибудь развеселить Травкину маму. Он все старался придумать что-нибудь занятное. Но ничего не придумывалось. А Тюка ходила с обиженным видом и говорила, при каждом слове наклоняя головку:
— Вот! Сами виноваты. Не посадили меня с ним на самокаточку. Я бы Травку от себя никуда не отпустила. И привела бы его домой. Я умею находить дорогу домой. Я сколько раз одна ходила из детского сада.
Но мама все не успокаивалась. Ей представлялись разные ужасы. То она думала, что, когда метро остановилось, Травка застрял в метро и теперь сидит там голодный и одинокий. То будто Травка поехал на солено? и, когда электричество прекратилось, вагон солено? упал с высоты на землю и разбился вдребезги. То вдруг ей представлялось, что Травка сам захотел испробовать Алютин парашют и из этого ничего хорошего не получилось.
Она не знала, что, прежде чем выключить ток, электрические станции предупредили и метро, и солено? и управления подвижных улиц.
Все вагоны, которые были в это время в пути, дошли до конечных станций. А новых вагонов не пускали.
Движущиеся улицы остановились, но по ним тотчас же пошли автобусы. Автобусы подвозили тех, кто уж очень спешил.
Другие мамы пришли за своими детьми в детский сад. Они успокоили Травкину маму:
— Неужели кто-нибудь в наше время может обидеть ребенка или дать ему заблудиться? Неужели пионерка, которая сама прыгает с самолета, позволит октябренку шалить с парашютом?
Это все было верно. Мама об этом и не подумала. Она немного успокоилась. Но ей все-таки было грустновато. Она знала, что Травка действительно никак не может пропасть, но все-таки беспокоилась о нем.
Ей вспоминались разные случаи, когда дети действительно пропадали и даже гибли.
Прошло много времени
Прошло много времени. Вдруг в радиорупоре послышался хрип и курлыканье. Было похоже, что радио прочищает горло.
Наконец, стал слышен отчетливый голос:
— ВНИМАНИЕ! ГОВОРИТ МОСКВА. РАДИОСТАНЦИЯ ИМЕНИ КОМИНТЕРНА. БОРЬБА С АВАРИЕЙ НА МОСКВАЛЕНСТРОЕ ПРОТЕКАЕТ УСПЕШНО. МОСКВА, ЛЕНИНГРАД И КАЛИНИН ОТДАЛИ НА БОРЬБУ С ПОДЗЕМНОЙ РЕКОЙ ВСЮ СВОЮ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЮ. ПОЛЧАСА ТОМУ НАЗАД УДАЛОСЬ ЗАМОРОЗИТЬ ТУ ЧАСТЬ РЕКИ, КОТОРАЯ ПОДХОДИТ К ТОННЕЛЮ. НАСОСЫ ВЫКАЧИВАЮТ ВОДУ ИЗ ШАХТ И ПОДЗЕМНЫХ ГАЛЛЕРЕЙ, ПОМОЩЬ МОСКОВСКИХ ЭЛЕКТРОСТАНЦИЙ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА, СКОРО ПОЙДУТ ДВИЖУЩИЕСЯ УЛИЦЫ И НАЧНЕТ РАБОТАТЬ МЕТРО. ТЕЛЕФОННАЯ СТАНЦИЯ ВОЗОБНОВИЛА РАБОТУ.
Все прекратили разговоры и внимательно слушали радио.
Как только голос по радио умолк, мама бросилась вниз к коротковолновому телефону. Дети побежали за ней, чтобы тоже поскорее узнать, где же сейчас Травка и Алюта. Мама поставила радиотелефон на волну 3,47. Ей ответил хриповатый бас:
— Аэробаза вас слушает.
— Скажите, — сказала мама, — к вам не приходила сегодня девочка в лётном костюме, похожая на слоненка? И мальчик Травка?
Даже по радио было слышно, что человек, говоривший басом, удивился.
— Девочка, похожая на слоненка? Нет, никакой девочки-слоненка не было. И Травки тоже никакой. Впрочем, не отходите от аппарата. Я сейчас позову дежурного.
Телефон замолк. Ребята не отходили от репродуктора. Они посматривали на Травкину маму. Солнечка шептала:
— Ничего. Ничего. Он наверное найдется.
У Тюки навернулись слезы.
Даже Махрютка перестал придумывать смешное.
И вдруг из репродуктора раздался женский голос:
— Да, да. Мальчик Травка приходил. Он, сам один, понимаете, принес на себе парашют. Такой молодчина!
— А нельзя ли его подозвать к микрофону? — спросила мама.
Ребята затаили дыхание. Им было очень интересно послушать по радио Травкин голос. Но говорила все та же женщина.
— Видите ли, в чем дело: сейчас у нас Травки нет.
— А что такое? — забеспокоилась мама. — Что-нибудь случилось? Или он просто поехал домой?