«Не о безопасности Братства ты беспокоишься», — мысленно обличил его эльф, но вслух не стал подливать масла в огонь. — Она может стать нашим союзником.
— Убери от меня свои руки, эльф, пока я не испортил тебе лицо! — вспылил воин, стряхивая с себя руки Леголаса в полной готовности перейти от слов к действиям.
— Боромир! Леголас! — хором гаркнули оставшиеся и растащили в стороны готовых сцепиться воинов.
Кольцо торжествовало. Воздух сгущался, ссора эхом отдавалась от заснеженных склонов и, казалось, яростные голоса множатся, расползаясь повсюду, сея смуту между членами братства.
— Прекратите! — первым воскликнул Фродо, услышав это, но драчуны его не слышали.
— Прекратите немедленно! — не вытерпела уже Гермиона, поднявшись, когда начала назревать драка. Не хватало ещё этого! То, что Боромир слов не понимал и был ещё той вспыльчивой натурой, волшебница осознала едва ли не сразу, как с ним познакомилась. Доказывать ему что-то кулаками — лишний повод дать мужчине выпустить злость, но при этом ничего не добиться. Но да, так все её и послушались! Только хоббиты придерживались мнения, что стоило бы охладить пыл, но, если большая часть из них, сидели как мыши, ожидая неизвестного конца, и боялись попасть под горячую руку, то вмешавшийся Фродо стал последней каплей. Конечно же, его никто не услышал, кроме тех, у кого и без этого нигде не зудело начинать спор и тем более драку, но кого это волнует?
— Такой мощью, о которой ты говоришь, обладает лишь Саруман! — Боромир рвался из рук Арагорна, очевидно, начистить эльфийскую физиономию, которая спокойно стояла метрах в трёх от него. — Откуда мы знаем, что это не он принял другое обличие, чтобы запудрить мозги доверчивым эльфам?!
Когда уже сама волшебница начала закипать, чувствуя, как пальцы сжимают волшебную палочку и желание достать её и воспользоваться становится всё сильнее, голос Гэндальфа подействовал на них, как стакан холодной воды в лицо.
— Это не Саруман, и его нет здесь среди нас! — Митрандир повысил голос так, что все разом замолчали.
Грейнджер осознала, что уже наполовину вытянула палочку из-за пояса, хотя до последнего старалась держать себя в руках, и неосознанно поддавалась влиянию влезть и наломать дров. Опомнившись, она сконфуженно посмотрела на свою руку, а затем шумно выдохнула, снимая напряжение. Палочка вернулась обратно, а желание бросить в кого-то «Остолбенеть!» отпало, будто его и не было.
— Доверять или нет госпоже Гермионе — вопрос, который каждый решает сам, — старец прошёл между Боромиром и эльфом, словно разделил их демаркационной линией, и прошёл к девушке, встав за её спиной. — Я доверяю ей. Пусть теперь каждый выскажется сам за себя.
Ощутив поддержку Митрандира, волшебница окончательно успокоилась и благодарно посмотрела на старика через плечо. Она села обратно, ощутив, будто сидит на скамье подсудимых и дожидается вердикта судей. Отчасти так оно и было, учитывая то, что её судьбу решали все члены Братства без исключения.
В Братстве повисло озадаченное молчание. Особенно неожиданным оно было для хоббитов, у которых впервые спросили мнение... и первым не выдержал Пиппин:
— Доверяю! — горячо сообщил он всем, сидя по правую руку от Гермионы. — Она хорошая! Спасла Леголаса...
Девушка тепло улыбнулась. Конечно, это ещё не залог того, что её непременно оставят, но, тем не менее, приятно, что не все придерживаются мнения Боромира.
— И обещала помогать нам! — подхватил Мэрри, глядя на всех, будто ища поддержки у старших членов Братства. — Доверяю!
«Доверяю»... «Доверяю»... «Доверяю»... — прокатилось по рядам Хранителей, миновав лишь Боромира.
— Доверяю, — завершил Леголас, чувствуя за собой внутреннюю победу. Как оказалось, мнения гондорца не придерживался никто, кроме самого Боромира. Сам затеял спор, сам и вылетел из него первым.
Боромир раздражённо сплюнул и, ругаясь себе под нос, ушёл из круга света, очерченного вокруг костра. Гэндальф поймал взгляд Леголаса, и неодобрительно покачал головой. Что они поняли между собой, оставалось для всех загадкой, но инцидент был исчерпан. Гермиону было решено оставить в Братстве.
— Спасибо, — обратилась волшебница ко всем. Она не пыталась переубедить Боромира и склонить к другому мнению, поскольку понимала, что нравиться всем — не дано, всегда будут те, кто сомневается, и это вполне естественно, учитывая то, что когда-нибудь это может спасти им жизнь. Предосторожность лишней не бывает.