Грейнджер вспомнила Гарри и как он переживал из-за смерти Седрика Диггори. Он также винил себя в том, что был недостаточно силён, и что не смог противостоять Тёмному Властелину, хотя был всего лишь мальчиком, который сделал в тот момент всё, что мог, и никто его за это, из близких, не винил. Сейчас речь шла не о смертях, а лишь о будущем, которое не свершилось. Всё обошлось, и девушка была уверена в том, что этого больше не повторится. Все учатся на своих ошибках.
— Помни, что каждый раз, когда ты оступишься, есть кому тебя подхватить, — улыбнулась Грейнджер. Так уж случилась, что этим человеком по велению судьбы оказалась именно она.
— Не знаю, откуда ты свалилась... — взяв себя в руки, спустя какое-то время решительно произнёс хоббит, подняв на Гермиону пылающий взгляд. — Но я благодарен тебе.
— Мы все благодарны тебе, — подхватил Арагорн, чуть понизив голос. — И я — особенно.
Очевидно, он говорил не только о том, что поиск кольца дался им гораздо легче, чем предполагалось; в словах Арагорна звучала благодарность за спасённую жизнь остроухого друга, который, к слову, спал без задних ног, избавившись от давления кольца.
— Вам обоим нужно лечь спать, завтра предстоит сложный путь, — посоветовал им Странник и скрылся в темноте, охранять их сон.
Последовав совету Арагорна, Гермиона проводила взглядом сначала Торбинса, которому немного стало легче после разговора, а потом решила лечь сама. Новые силы нужны были ей, как никогда. Она даже немного позавидовала Леголасу, который так легко и быстро заснул, и хотела бы также закрыть глаза и забыться в сладкой дрёме. Девушка глубоко вдохнула и, вскоре окончательно согревшись, да ещё и с набитым животом, всё же уснула. Видимо, разговор по душам помог не только Фродо отпустить свои проблемы хотя бы на несколько часов.
***
Пламя. Оно обволакивает сознание и обжигает, дыша в лицо удушающим жаром. Яркий и палящий свет давит на глаза и, кажется, будто пытается выжечь веки. Гермиона протягивает руки, чтобы как-то защититься от безжалостной стихии, и приоткрывает глаза. Она видит танцующее пламя огня, переливающееся всеми оттенками оранжевого. Пытается рассмотреть его лучше, но не может отвести ладонь от лица, даже когда слышит знакомый голос, который зовёт её по имени.
— Мама? — удивлённо и тихо переспрашивает Грейнджер, как, не получив ответа, снова слышит ещё один. Кто-то там, впереди, упрямо пытается докричаться до неё и просит помочь. Она слышит то один голос, то другой, и каждый раз он режет по слуху, призывая её, но сильное пламя препятствует ей, не давая продвинуться дальше.
Её просят, едва ли не умоляют о помощи. Где-то там, за огненной и живой преградой, в редких проблесках между танцующими языками пламени, она видит мать и отца, которые, пытаясь от чего-то защититься, просят пощады и льнут друг к другу, но помощи неоткуда ждать. Гермиона подаётся вперёд, как пламя скрывает их с глаз юной волшебницы и снова показывает ей картинку — Рон и Гарри, такие же напуганные, зовут её, но тонут в огне.
Крик.
Гермиона опускает руку на пояс и отворачивает лицо от жара пламени, но волшебной палочки не оказалось с ней. В отчаянии девушка прыгает в огонь и тот, охватив её, исчезает, опустив дочь маглов в темноту.
Секунда. Сбитое дыхание начинает восстанавливаться. Грейнджер чувствует холод и пар, срывающийся с её губ от горячего дыхания. Воздух морозный и свежий. Волшебница медленно начинает приходить в себя, вспоминая, где она. Успокаивает, внушая себе, что это всего лишь кошмарный сон, но, опустив взгляд себе под ноги, замечает алые следы на снегу. Взгляд ползёт дальше, пока по кровяной дорожке не доберётся до тел. Изуродованных и замерших в неестественных позах полуросликов, с ужасом глядящих на закопчённое, как от дыма, тёмное небо.
— Нет.. — тихо шепчет, отказываясь от увиденного. — Нет, — повторяет снова, чувствуя, как на глаза находят слёзы, когда в поле зрения попадают всё новые и новые тела. Гимли. Арагорн. Гэндальф. Все они изувечены и частями, оторванными от тел, выглядывают из снежных барханов, отпугивая её, как чучела воронов.
Девушка отшатнулась и сделала несколько шагов назад, пока не встретила преграду за спиной. Дыхание вырывается из лёгких вместе с растерянным и сконфуженным «ах». Гермиона оборачивается и видит ухмыляющееся лицо гондорца.