— Это ты их убила.
— Что? — волшебница обомлела и бросила взгляд через плечо на убитых.
— Ты их убила, когда решила присоединиться к нам, — Боромир делает тяжёлый шаг по направлению к ней и девушка отступает, пытаясь увеличить между ними расстояние. Она всё ещё не может поверить в то, что убила кого-то из них.
— Нет. Я тебе не верю! — волшебница хмурится и снова пытается дотянуться до волшебной палочки, которой нет.
— Не это ли ищешь? — ухмыляется мужчина, показывая её магическую вещь, и так легко ломает её, бросая к ногам, как простую веточку хвороста. Грейнджер замечает кровь, оставленную на руках гондорца, и кольцо, что переливается в пламени костра, сияя проклятыми надписями; оно будто снова шепчет, и её разум наполняют голоса. Боромир приближается.
— Не подходи ко мне! Не… — она запинается, когда нога, перецепившись через что—то, не находит новой возможности твёрдо и уверенно стать на землю. Споткнувшись, девушка упала, но не встретила ни твёрдой земли, ни холодного снега, лишь ещё одно тело. — Леголас.. — Его голубые глаза больше не сияют, жизнь покинула тело бессмертного эльфа так же мучительно, как и его друзей. — Это я виновата… Прости.
Боромир не даёт ей возможности обронить несколько слёз, как хватает за шиворот и грубо оттаскивает. Девушка успевает вскрикнуть, как уже чувствует его пальцы на своём горле, как они больно сдавливают его, мешая сделать глоток воздуха. Она видит глаза мужчины, переполненные ненавистью и очарованием безумия. Гермиона задёргалась, пытаясь оттолкнуть от себя гондорца. Его пальцы, скользкие от чужой крови, соскользнули, и она смогла сделать болезненный и тяжёлый вдох, но ощутила, как крепкие руки сдавливают её тело так сильно, что ей кажется, ещё чуть-чуть и сломаются рёбра. Голос снова овладевает её сознанием и шепчет неустанное: «Убей.. убей… УБЕЙ!». Он приказывает ей дотянуться до руки гондорца и отобрать у него кольцо. Убеждает её, что так она сможет спастись, спасти их всех..
— Нет-нет-нет! — кулаки молотят по груди, пока рука вдруг не съезжает в бок и не возвращается к Боромиру. Малфой бы сейчас потёр нос, который, будто снова пережил её удар на себе. Мужчина взревел, тонкая струйка крови проступила у него над губой, но это лишь сильнее разозлило его. Пальцы снова сходятся на её горле, а голос до боли в висках шелестящим шепотом разносится по сознанию.
***
На какое-то время лагерь окутало сонное облако группового храпа. Традиционно самые громкие и заливистые трели доносились со стороны Гимли, на его фоне хоббитов и посапывающего Митрандира было почти не слышно. Арагорн тихо нёс вахту, костёр трещал поленьями, а вся живая природа на Карадрасе казалась вымершей. Страннику не терпелось покинуть это место как можно скорее... хотя Чертоги Мории были ещё менее привлекательным местом, чем это, но другого выхода у них не было.
Арагорн сам не заметил, как задремал; костёр весело облизывал поленья и действовал поистине убаюкивающе, а может, это чьи-то чары подействовали на человека, но свершилось то, чего нельзя было ожидать — наследник Исильдура заснул на посту.
Тихо, неслышно и вкрадчиво Гермиона поднялась со своего места и, не открывая глаз, медленным шагом направилась мимо костра. Она шла, словно разрезая телом толщу воды, густую и тягучую, как мёд первой пробы... шаг за шагом, пока не прошла мимо Пиппина, который дёрнулся, проснулся, похлопав слипающимися глазами, и сонно пробубнил:
— Гермиона? — провожая её взглядом, хоббит от всей души не хотел вставать. Ну мало ли куда девушке могло понадобиться наведаться среди ночи, не до кустов же её с конвоем водить... перевернувшись было на другой бок, хоббит уже приготовился снова провалиться в сладкий сон, но почему-то в последний момент его посетила мысль.
Никаких кустов в той стороне нет.
Подпрыгнув на месте, хоббит нашёл её глазами, расширившимися от ужаса — девушка была в двух шагах от обрыва.
— ГЕРМИОНА!!! — заорал Пиппин, переполошив всех; Хранители подскочили на своих местах, бесцеремонно выдранные из крепкого сна, и не сразу сообразили, где Гермиона... что Гермиона...
Первым с места сорвался Леголас, в несколько больших шагов оказавшись около неё. Он уже был свидетелем одного такого кошмара; девушка шла прямиком к обрыву, не сворачивая.