Маховик времени ей больше не помощник. Гермиона не знала, сможет ли им воспользоваться снова, а испытывать его, чтобы усугубить своё положение, не хотела. Она надеялась, что в снегах встретит кого-то из друзей, но, кажется, это испытание выпало только на её долю. Самое тяжёлое испытание из всех, что когда-либо она преодолевала. И с ним ей приходилось справляться в одиночку. Неизвестность терзала. Грейнджер гадала, какая участь ждала её друзей, и надеялась, что они остались дома, в безопасности, где им наверняка ничего не угрожает. Как бы ни было тяжело самой, она не желала, чтобы кто-то из них оказался неизвестно где один. Она надеялась, что Гарри с Роном найдут возможность вернуть её обратно, а если нет…
Девушка уже пожалела о том, что профессор МакГонагалл помогла ей разыскать родителей и вернуть им память. Гермиона воссоединилась с ними, как только миновала опасность. Родные помогли ей быстрее встать на ноги и оправиться после последствий магической войны, несмотря на то, что многого не понимали и не знали, но их поддержка оказалась самым дорогим подарком из всех, которые она когда-либо получала. Но вопреки этому Грейнджер снова не знала, хватит ли у неё сил пройти новое испытание и вернуться домой к тем, кого ещё год назад надеялась защитить от потери единственного ребёнка.
Волшебница начинала терять самообладание, когда увидела торчащую из снега ветку. Сначала ей показалось, что это издевательский рок судьбы — увидеть корешок, который её сознание, всё ещё верующее в лучшее, олицетворяло, как потерянную и очень важную вещь, но, подойдя ближе, Грейнджер поняла, что это реальность. Это её волшебная палочка.
Девушка радостно улыбнулась, смотря на предмет в руках. Она услышала шум, где-то совсем рядом, и запрокинула голову, чтобы посмотреть. Сверху сходила лавина. Гермионе повезло, что она находилась с другой стороны склона и ей перепала лишь малая часть того, что могло бы снести её с ног и насильно заточить в заснеженную темницу. Волшебница успела выкрикнуть заклинание и направить палочку на летящий к ней снег. Встретив магическую преграду, он ссыпался с невидимого щита и рассеялся вокруг. От выплеска адреналина в малых дозах, как показалось Грейнджер, она смогла немного согреться.
— Очень вовремя, — облегчённо выдохнула Гермиона, имея в виду свою находку. Она не торопилась убирать палочку — сначала немного согреться, а потом продолжить путь. Заклинание прервал стон. Девушка сослалась на игру ветра и сконцентрировалась на сотворении заклинания, когда вновь услышала стенания. Осмотревшись, она ничего и никого не заметила рядом и, только обойдя скальной выступ, нашла, где сошла большая часть лавины вместе с камнями. Кому-то повезло намного меньше, чем ей.
Волшебница выставила палочку перед собой на тот случай, если неизвестный окажется относительно недружелюбным, и медленно направилась к нему. Ещё одного стона, резанувшего по слуху, оказалось достаточно, чтобы ей перехотелось направлять на незнакомца волшебную палочку.
Лавина обрушилась на Леголаса, оторвав от стены и сбросив в пропасть. Эльфу показалось, что полёт длился примерно бесконечность; в месиве из камней, снега и темноты ничего нельзя было понять или разглядеть. Единственная мысль в его голове отчаянно вопила не разжимать пальцы — вместе с ним неизвестно куда летело кольцо Всевластья.
Полёт оборвался резко, ударив эльфа спиной об уродливый выступ породы. Из Леголаса моментально вышибло дух. Вспышка боли — и резкая темень в глазах. Своё дальнейшее падение он чувствовал тупыми толчками, пока оно, наконец, не прекратилось, а безумный грохот, окружавший его доселе, не смолк.
Он не сразу понял, что мыслит; не сразу смог заставить себя дышать. Первая мысль была о том, что живой. Второй он услышал голос — каждому тяжёлому вдоху вторил натужный стон боли, и он не сразу понял, что это он сам стонет, как раненая косуля, уткнувшись лицом в сугроб. Сжав зубы, он понял, что жив, и встанет чуть позже… просто сейчас это было невозможно. Оставалось только лежать, больно вдыхая и осознавая своё тело. Решившись, он пошевелил кончиками пальцев ног и даже согнул одно колено, прошуршав штаниной по осколкам камней.