Океан сверкал в звездном свете. Два широких континента делили нижнее полушарие. Длинные горные хребты, огромные пустые равнины и просторы загадочной растительности раскрашивали безтеневую землю.
"Это прекрасно", сказала она. Однако каждый мир имел собственную особую красоту, и Азара не пожертвовала бы тремя тысячами лет чтобы просто посмотреть даже на самый восхитительный пейзаж.
Когда Таллула впервые показалась в телескопических исследованиях, задолго до рождения Азары, люди быстро поняли что лучший шанс посетить планету появится когда она пройдет удачно близко к воображаемой линии, соединяющей далекие системы Хануз и Бахар. Если два мира объединят свои усилия и запустят зонды одновременно, то по достижении цели два аппарата смогут затормозить друг друга, и сэкономить огромное количество топлива, нужного для замедления.
В соответствии с планом, Мологат 1 и 2 были отправлены в путь, запущенны чтобы встретиться у Таллулы и слиться в сложных электромагнитных объятьях. Но потом новости достигли Хануза что Бахар не доверит миссию неодушевленным роботам: путешественник будет следовать за Бахарским зондом, чтобы проснуться внутри объединенной Станции Мологат и надзирать за исследованием планеты-сироты.
Ни один коренной житель не покинул Хануз за тысячелетия, и люди Азары не были настолько искалечены гордостью, чтобы отсутствие их собственного представителя было бы недопустимым. Программа, которую они послали с Мологатом 1 была вполне способна отстоять их интересы на этой миссии; они могли бы просто проигнорировать Бахари и их чужеродные способы без преуменьшения собственного наслаждения от грядущих открытий. И все же, волнение распространилось по планете, шокированный шепот: Один из нас мог бы отправиться, мог бы быть там, мог бы пережить все это лично.
"Миллиард лет в глубоком космосе", восхитилась Шельма, "и не видно ни айсберга."
"В это сложно поверить", ответила Азара. Бесконечная ночь на Таллуле могла бы сравниться с разгаром лета на Ханузе.
Планета была лишена своего солнца. За миллиарды лет распад долгоживущих радиоизотопов мог бы выдать достаточно тепла чтобы держать ядро расплавленным - но даже при избытке парниковых газов для сохранения тепла, это не могло объяснить температуру на поверхности Таллулы. Каким бы теплым ни было её сердце, её кожа уже должна была почувствовать холод.
Мологат находился на орбите Таллулы три года до их прибытия, и теперь Азара вникала в результаты наблюдений. Никаких очевидно рукотворных структур не было видно на поверхности, но слабый поток нейтрино исходил из глубин планеты. Спектр нейтрино не соответствовал распаду каких-либо известных радиоизотопов, естественных или нет; и он не соответствовал сигнатурам ядерного синтеза или распада. Кому-то пришлось много поработать чтобы согреть эту сироту, но было не ясно как они сделал это - и невозможно сказать были ли они все еще здесь.
"Как ты думаешь?", Азара спросила Шельму. "Кто-нибудь дома?"
"Люди посылали сигналы на Таллулу в течении тридцати тысяч лет," ответила Шельма, "и никто не пискнул в ответ. Так что они либо мертвы, либо решительные отшельники."
"Если они хотят, чтобы их оставили в покое, то мы не имеем права беспокоить их." Азара надеялась что это заявление было излишним, но она хотела чтобы основные правила были абсолютно ясны.
"Конечно," согласилась Шельма. "Но если они настаивают на том, чтобы играть мертвецов до совершенства, то все что они получат это права мертвецов. Которые, хотя и не малы, но несколько ограничены."
Существовало всеобщее согласие, что после того как цивилизация вымирает - не просто мутирует во что-то новое, но не оставляет разумных наследников вообще - то её история переходит в общее наследие, которое каждый имеет право исследовать. Если суверенитет действительно перестал быть проблемой, Таллула определенно стоила изучения. Десятки тысяч планет-сирот были найдены в прошлом, но всего несколько десятков имели следы обитания, и эти миры не имели ничего кроме печальных руин погребенных в вечной мерзлоте. В век Амальгама - мета-цивилизации, которая теперь охватила галактику - вымирание целого мира было невообразимым; если катастрофа не могла быть предотвращена, то люди с цифровыми образами могли быть эвакуированы за секунды, и даже те кто выбрал чисто биологический режим существования могли быть просканированы максимум за несколько дней.