Все притихли, и вдруг над толпой собравшихся взмыл знакомый голос:
– Ты действительно намерена сделать эту глупость? Лейла пристально посмотрела на мужа.
– Да.
– И не передумаешь?
– Нет.
– Тогда я отправлюсь с тобой.
Джазим пробился сквозь толпу застывших от изумления зевак и взобрался на сцену.
– Ты ставишь в неловкое положение не только себя, но и меня тоже, – тихонько сказала мужу Лейла.
– Не будь мелочной. Знаю, я причинил тебе боль, но мы оба виноваты, – шепнул Джазим.
– Зачем тебе это? Ты весьма недвусмысленно высказался насчет моей затеи.
– Думаешь, я могу спокойно смотреть на то, как ты шагаешь навстречу опасности, и не идти бок о бок с тобой?
– Ты мог, если бы провалился проект с «Трезубцем». Ты готов был бросить меня одну.
– Что мне оставалось делать? Ты же настаивала. – Джазим взял жену за руку. – Знаешь, все это время я избегал тебя, потому что таким образом надеялся отговорить от безрассудства. Что поделать, ты непреклонна. Поэтому я вернулся.
Слова мужа тронули сердце Лейлы. Она уточнила:
– Ты говоришь серьезно? Правда полетишь со мной?
– Уж лучше пусть они сотворят всякие напасти с нами двоими, чем с тобой одной.
Лейла не нашлась что возразить, да и не злилась на мужа. Она всегда хотела быть рядом с ним в конце жизни и не собиралась отвергать его сейчас.
– Еще один пассажир. Это возможно? – обратилась она к Тассефу. Энергетический бюджет предусматривал тысячи лет контрольных передач после пробуждения, а Джазим будет лишь незначительной отметкой дополнительных данных.
– Возможно. – Представитель Тассефа приступил к разъяснению внезапных изменений группе поддержки полета и всей планете тоже.
– Лучше поместить данные о нас в единый пакет, – предложил Джазим. – Не хочу оказаться на Массе и обнаружить, что по ошибке они отправили тебя на Джахном.
– Хорошо. – Лейла внесла необходимые изменения.
Пока о том, что они в пути, не знал ни один из Перехватчиков, и сообщение, отправленное длинным путем, не смогло бы вовремя их предупредить, но данные, посланные в скопление, предварялись инструкцией, которую каждый в Амальгаме счел бы ясной и недвусмысленной: в ней говорилось, что их характеристики следует воплощать только тогда, когда они прибудут на Массу. Если их найдут в утечке по пути, то вовсе не хотелось воплощаться многократно. В том случае, если они вообще не окажутся на Массе, – что ж, да будет так.
Вторая речь представителя Тассефа подходила к концу. Лейла в последний раз окинула взглядом собравшуюся внизу толпу, позволив раздражению от претенциозной церемонии в целом перерасти в веселье. Если бы она пребывала в числе находящихся в здравом уме граждан, то запросто могла бы оказаться в числе зрителей, провожающих двух древних дураков в воображаемый путь по небу словами: «Сафар бекхейр».
Она сжала руку Джазима, и они вместе прошли через врата.
IX
Лейла сжала пальцы – в руке ничего не было. Она чувствовала, что летит вниз, но в поле зрения ничего не двигалось. И вот опять, и снова она видела только отдаленную черноту, и невозможно судить о ее масштабе и отдаленности: тысячи колючих голубых звезд на фоне тьмы космоса.
Она оглянулась в поисках Джазима, но безрезультатно. Также не наблюдалось механизма, который мог ввергнуть Лейлу в эту пустоту. Под ней не было даже планеты или звезды поярче, с которой она могла быть связана. Весьма нелепо, но она дышала. Однако все остальные органы чувств говорили ей, что она парит в вакууме, может, в межзвездном пространстве. Но все‑таки легкие, как мехи, то наполнялись воздухом, то выдыхали его. Сам воздух, как и ее кожа, не был ни холодный, ни горячий.
Ее воплотил кто‑то или что‑то, или же управляли ею, как управляют программой. Одно Лейла знала точно: это явно не Масса, хоть ей ни разу не приходилось там бывать; но ни в одном мире Амальгамы так к гостю отнестись не могли. Даже если бы он нежданно объявился в виде информационной утечки прямо из скопления.
Лейла решила попытать счастья и попробовала заговорить: – Вы меня слышите? Понимаете меня? – Свой голос, плоский, совсем без резонанса, она все же слышала. Акустика много что значила в громадном, пустом и безветренном, если не сказать безвоздушном, пространстве.
В любой точке Амальгамы непременно знаешь, воплотился ты или же нет. Такова природа всех тел, как реальных, так и виртуальных: в любой момент можно запросить декларативные знания о чем угодно. Здесь же, когда Лейла попыталась мобилизовать информацию, разум ее остался чист. Похожее чувство непривычной рассеянности она ощущала на «Трезубце», отрезанная от хранилища данных цивилизации, но в этом непонятном месте отсечение коснулось ее самой.