Он взял ключ у нее из рук, и Лал поднялась.
– В таком случае прощайте, Ракеш. – Виртуальный ландшафт изобразил ее так, будто она в прямом смысле отвела душу; ее осанка стала более расслабленной и грациозной, как если бы она освободилась от физической ноши.
Четверо друзей встали со скамейки. Пока Лал удалялась, направляясь к краю горы, Ракеш украдкой взглянул на ее версию ландшафта. Под сумрачным небом сквозь плотный ковер из разлагающейся растительности бодро пробиралось длинное, полупрозрачное, сегментированное существо.
– Удачного слета! – прокричал ей вслед Кси.
Ракеш переключился на нормальное зрение и оглядел собравшихся за столом. Парантам с завистью поглядывала на ключ в его руке.
Вайя улыбнулась. – Ты же на самом деле не собираешься этим заниматься? – Ее слова прозвучали так, будто она ожидала, что в ответ Ракеш покачает головой и как ни в чем не бывало, выбросит ключ в пропасть.
– Конечно собираюсь, – ответил Ракеш. – Я же дал слово.
– И кому конкретно? – спросил Кси. – Насколько нам известно, она всего лишь экземпляр, созданный с нуля Отчуждением и выплюнутый им, как наживка.
– Наживка? Если бы они захотели пригласить гостей, надо было просто прекратить нас отваживать. В приманке мы никогда и не нуждались.
– Мы бы никогда не отправились туда по своей воле, – возразил Кси. – Не имея гарантий целостности. Как только ты войдешь в их сеть, они смогут переслать тебя, куда им вздумается, и сделать с тобой все, что захотят.
– С какой стати они станут причинять мне вред? – спросил Ракеш. – К тому же людей, пользовавшихся коротким маршрутом, проверяли, и никаких отклонений не нашли.
– А многих ли путешественников проверили? – спросила Вайя. – Каждого тысячного? И не забывай, что сеть скопления оперирует классическими данными. Даже если исходный сигнал не претерпел изменений, это еще не доказывает, что его не скопировали. Если ты входишь в сеть без шифрования, они смогут сделать с тобой все, что угодно.
– Хорошо, я признаю, это риск. Отчужденные могут оказаться чокнутыми садистами, которые клонируют путешественников, чтобы истязать их до скончания веков. – Ракеш был разочарован. У него хватало и собственных сомнений насчет благоразумности такого решения, но от Вайи и Кси он ждал большего, чем нерешительности под личиной глубокомысленных рассуждений.
Отправляясь в этот узел, ни один из них не собирался оставаться здесь даже на десятую часть потраченного в итоге времени. Половина его была проведена за обсуждением того, куда лучше всего отправиться дальше – изобретение все новых и новых вычурных планов, поиск способов поднабраться мотивации, чтобы в итоге не оказаться в беспомощном положении – или, хуже того, тайком вернуться домой, на несколько тысяч лет лишив себя возможности похвастаться какими-нибудь достижениями, либо вовсе начать дрейфовать по сети безо всякой цели.
Он поднял ключ. – За этим я сюда и пришел. Я не собираюсь просидеть за этим столом очередное столетие в ожидании чего-нибудь получше.
– Нам всем становится скучно, Ракеш, – примирительно сказал Кси. – Мы все испытываем досаду. Но это еще не повод вестись на болтовню первого попавшегося мошенника.
– Если это просто розыгрыш, что тогда? – спросила Парантам. – Мы пересечем скопление, Отчуждение не обратит на нас внимания, и мы окажемся на другом краю галактики. Потеряем пятьдесят тысяч лет, зато сменим обстановку и получим за срезанный путь статус экстремалов средней руки.
– А если это ловушка? – спросила Вайя. – Если Отчуждение действительно желает вам зла?
Парантам замешкалась с ответом; Ракеш с веселым видом ждал ее саркастической реплики.
– На этот случай у нас есть резервные копии, – сказала она.
ГЛАВА 2
Когда бригада разбрелась в стороны, Рои направилась к ближайшему туннелю. Добродушная суета совместной работы угасала, сменяясь едва ощутимым чувством меланхолии, а Рои нужно было найти место, где она могла бы отдохнуть, сбежав от ветра и сбросив часть веса.
Она уже потеряла счет сменам, которые провела с этой бригадой, ухаживавшей за зерновыми культурами у гарм-шаркного[1]края Осколка. Эта работа была важна, ведь они избавляли поля от клещей и сорняков, поддерживая здоровье и изобилие жизненно важного резерва пищи. Если местные условия, с горячими, плодородными ветрами, идущими с самого Накала, окажутся благоприятными для съедобных растений, семена, которые в итоге будут рассеяны по гармовой половине Осколка, произведут на свет достаточно вторичной поросли, чтобы прокормить всех жителей. Если бы этот процесс нарушился, и люди, ведомые голодом, начали бы использовать в пищу сам резерв, то небольшой первоначальный дефицит мог разрастись до неконтролируемых размеров. Рои была слишком молода и не жила в голодное время, но на памяти некоторых ее коллег такое случалось два или три раза. Внутреннее чувство удовлетворения, которое приносила слаженная работа, было достаточным стимулом, чтобы поддерживать в ней желание заниматься практически любым трудом, но это ощущение могло устоять даже перед натиском осознанной рефлексии.
1
Наименования сторон света (а также некоторые другие слова, описывающие быт жителей Осколка), по-видимому, взяты из языка фарси: гарм – «горячий», сард – «холодный», шомаль – «север», джонуб – «юг», рарб – “запад”, шарк – “восток” —