Они расстались, пообещав друг другу встретиться на том же самом месте спустя тридцать шесть смен.
Когда Рои взялась за поиски места для отдыха, встреча с Заком начала казаться все более далекой и неправдоподобной, как будто она узнала о ней из третьих рук, а не испытала на собственном опыте. Зак говорил, что планирует найти и других помощников, но шансы на успех, по ее мнению, были невысоки. Уже сейчас ее собственная уверенность в том, что она сможет уделить время этой очаровательной и бессмысленной задаче, пошла на спад. Впрочем, сейчас она была утомлена, и даже мысли об уходе за зерновыми вместе с ее сокомандниками заставляли ее изнывать от скуки.
Она нашла в конце туннеля незанятую расщелину и забралась в гостеприимную пустоту разлома. До нее все еще доносился неумолкающий шелест ветра, но расположенная позади громада плотной породы была достаточно крепкой, чтобы отвести поток от ее выветрелого щитка.
Когда ее глаза прижались к камню, поле зрения заполнило бесформенное сияние. Весь Осколок светился теплом, идущим от Накала; даже находясь в укрытии, она по-прежнему купалась в волнах этого сияния.
Рои расслабилась и позволила своим глазам стать нечувствительными к свету. Сияние стало угасать, растворяясь в бесцветном ничто. Сквозь пустоту маршировали образы сорняков, которые она выискивала в течение недавней смены. Затем ее тело впало в оцепенение, а сознание затихло.
ГЛАВА 3
Кси взял на себя организацию отбытия, разработав подходящий для этого события ландшафт и подогнав его разные варианты под каждого из участников. Ракеш оказался на океанском судне метров в пятьдесят длиной, и вокруг него, насколько хватало глаз, простиралось лишь бурное, серо-зеленое море. Несмотря на безоблачное небо, Солнце висело низко, а вокруг нещадно дул ветер. Кроме него, на палубе было еще пять человек: Парантам, Кси, Вайя и два старых приятеля Парантам – Джафар и Рену.
– Мы собрались здесь, чтобы попрощаться с Ракешем и Парантам, – пафосно произнес Кси, – которые услышали зов сирен и, вопреки нашим мудрым советам, решили последовать за ним. – Парантам улыбнулась – вероятно, из-за той же самой отсылки; ее собственный культурный багаж представлял собой такую пеструю мозаику, что человеческая легенда для нее звучала, пожалуй, настолько же осмысленно, как и любая из ее альтернатив.
Ракеш постарался сосредоточиться на деталях прощального подарка Кси. Древесина у него под ногами была деформирована, будто уже не одно десятилетие находилась в контакте с влагой. Воздух казался едким от соли. Телесные параметры, которые он оставил на усмотрение ландшафта, созданного его другом, гарантировали, что непрерывное раскачивание палубы обернется для Ракеша легкой тошнотой. Все это представление было не столько отвлекающим маневром, сколько своеобразным украшением, искажавшим странную правду о предстоящем событии, даже не пытаясь ее скрыть.
Ракеш и предположить не мог, насколько тяжело будет порвать все связи и отправиться дальше. Прежде, чем покинуть свой родной мир Шаб-е-Нур, он готовился тысячу лет. Он уже с молодости планировал провести в местной системе не больше тысячелетия, и когда этот срок стал приближаться к концу, все родные и друзья Ракеша уже убедились в его искренности и постарались смягчить расставание. Но даже несмотря на это, мучительное ощущение, последовавшее за осознанием того, что всего один шаг должен был отделить его от всех, кого он знал – на срок, по меньшей мере вшестеро превосходящий время их знакомства – было практически невыносимым. С тем же успехом можно было войти в раскаленную добела печь, дав телу сгореть до костей – лишившись каждого нервного окончания, каждого соединения, каждой связи с миром, находящимся за пределами его черепа.
Первый узел, который он посетил, находился в трех тысячах световых лет. Вскоре после прибытия он совершил еще два скачка, когда понял, что почти все, кого он встречал, либо отправились туда прямиком с его родного мира, либо посещали его незадолго до этого. В третьем узле пересекающиеся потоки путешественников, напротив, показались ему достаточно космополитичными, с массой замысловатых историй и анекдотов, которые только и ждали, когда кто-то начнет их изучать.
В итоге он остался, но держался от всех прочих путешественников на почтительном расстоянии, отметая все связи, кроме самых прагматичных, и гордясь тем, что способен в любую минуту покинуть это место, ни с кем не прощаясь. Даже если среди тысячи путешественников, проходящих через узел, найдется всего один, прибывший из мира, достойного его внимания, – рассуждал Ракеш, – ждать подходящего пункта назначения придется не так уж долго.