– Амалия, бегите! – крикнул князь. – Я задержу его!
– Орест, – закричала Амалия, забыв обо всем на свете, – осторожнее! У него нож!
Но Орест уже схватился с обезумевшим художником. Дженни, привязанная к дереву, перебирала ногами и жалобно ржала. Амалия в отчаянии обернулась и увидела на другом берегу реки кавалькаду всадников. Впереди ехал граф Полонский, а за ним – Амалия не поверила своим глазам – двигалось не меньше десятка полицейских. Большинство из них держались в седле из рук вон плохо и при езде смешно подскакивали.
– Евгений! – закричала Амалия, кидаясь обратно к берегу. – Сюда! Сюда!
Она замахала руками, чтобы привлечь их внимание. Полонский заметил ее и поспешил к реке. Он кричал что-то, но Амалия не могла разобрать его слов.
– Сюда! – крикнула девушка и повернулась к дерущимся. Слова замерли у нее на губах.
Митрофанов явно одерживал верх в схватке. Он вывернулся и сбросил с себя руки князя, а затем изловчился и, схватив противника за волосы, ударил его головой о дерево. Рокотов со стоном повалился, а Митрофанов накинулся на него и в ярости стал пинать ногами.
– Довольно! – закричала Амалия, бросаясь вперед.
Полонский и сопровождавшие его полицейские были уже на середине реки. Лошади шли, взбивая тучи брызг. Та, на которой сидел Полонский, погрузилась в воду почти по грудь.
– Они не успеют! – прохрипел Митрофанов, подбирая свой нож, который он выронил в драке.
– Орест! – закричала Амалия.
Рокотов медленно поднялся на ноги. Из его носа и разбитой губы текла кровь. Прежде чем он успел сделать хоть движение, Митрофанов сзади схватил его и приставил нож к его горлу. Глаза художника светились диким, нечеловеческим торжеством.
– Ты убила Изабеллу, – крикнул он Амалии, – смотри же теперь, как подыхает твой любимчик!
– Не-ет! – вырвалось у Амалии.
Она в ужасе зажмурилась, но тут же открыла глаза и увидела, как Орест сделал легкое, едва заметное движение, совсем как тогда, в комнате у Саши Зимородкова. Перехватив руку Митрофанова, он вырвал у безумца нож и всадил его по самую рукоятку в грудь художника.
Ноги не держали Амалию, и она опустилась на песок. Митрофанов захрипел, на губах его показались кровавые пузыри. Орест, тяжело дыша, сделал шаг назад и упал на одно колено. По его белому мундиру сбоку растекалась тонкая красная полоса.
– Орест! Вы… вы ранены? – Амалия по земле подползла к князю. – О боже мой!
– Пустяки, – отмахнулся Орест, расстегнув мундир. – Он только задел меня. Так, чуть-чуть.
Митрофанов покачнулся и всем телом рухнул на землю. Полонский уже выбрался на берег и изо всех сил погонял лошадь.
– С вами все в порядке, Амалия? – спросил Орест, взяв ее лицо в свои руки.
И тут наша храбрая героиня всхлипнула.
– О, Орест! Как я рада, что все это наконец кончилось! – Она бросилась на шею к князю и разразилась рыданиями. Он молча прижал ее к себе и только гладил по волосам.
– Что здесь случилось? – спросил Евгений, спешиваясь возле них.
– Ты опоздал, – с насмешкой бросил ему Орест. – Я вынужден был убить Митрофанова, обороняясь. Думаю, любой суд оправдает меня.
– Черт возьми! – потерянно сказал Евгений, подходя к убитому. – Вот черт возьми! – Он покачал головой и отвернулся. – Хороший удар.
– У меня не было выхода, – отозвался Орест. – Иначе он убил бы и меня, и Амалию.
Девушка наконец оторвалась от его плеча. Лицо у нее было жалкое и заплаканное.
– Да, – со слезами в голосе подтвердила она, – Митрофанов… он сошел с ума. Он отчего-то вбил себе в голову, что это я убила Олонецкую…
– Олонецкую? – поразился Евгений.
Амалия вытерла глаза и кивнула.
– Да, я нашла ее тело. Оно там… – Она подбородком указала на заводь. – В камышах стоит лодка, а к якорю привязан труп Изабеллы. И вот, когда я шла обратно, Митрофанов набросился на меня. Он… он говорил ужасные вещи. Он убил и Роксану, и Эмму, и других. Он и эта женщина, Изабелла. И он пытался раздавить меня еще в Москве. Помните, Евгений, того мужика, который едва не наехал на меня? Это Митрофанов и был.
– Вот оно что… – протянул Полонский. – А я не мог понять, почему художник казался мне таким знакомым…
– А нам ты ничего не рассказывал, – вмешался Орест, испытующе глядя на него. – Почему?
Евгений отвернулся. Поперек его переносицы протянулись тонкие морщинки.
– Я думал, это не так уж важно.
– Ладно, – махнул рукой Орест. – Что уж теперь говорить…