– Иду! – заорал он, обращаясь к двери, которая была, казалось, готова вот-вот сорваться с петель.
Стук прекратился. Франсуа отпер дверь и распахнул ее. Завидев человека, который стоял на пороге, он сразу же понял, что его худшие ожидания оправдались.
– Инспектор Анри Готье, парижская уголовная полиция, – представился неизвестный.
Ноги у Франсуа подкосились, и он поспешно схватился рукой за стену, чтобы не упасть. Молодой полицейский сразу же не понравился ему – слишком уж пристальный был у него взгляд, который словно пробуравливал бедного Франсуа насквозь.
– Очень приятно, – тем не менее пробормотал вор, вспомнив, какую роль ему следовало играть. – Я дворецкий мадам… – сообразив, что он даже не знает фамилию Амалии, он поспешно добавил: – мадам, которая живет в этом доме. Позволительно ли будет мне осведомиться о причине вашего визита, сударь? – строго спросил он.
Франсуа был готов поклясться, что он не двигался с места, однако факт остается фактом: как-то очень умело полицейский просочился в холл, оттеснив Франсуа от двери, и притворил ее за собой.
– Да, я полагаю, что вы имеете право знать, – очень просто промолвил Анри Готье. Его светлые глаза были прикованы к лицу Франсуа, так что вору стоило больших усилий сохранить самообладание под спокойным, но таким беспощадным взглядом. – Неподалеку от вас ночью ограбили особняк герцогини де Лотреамон.
Франсуа вздыбил брови и театрально всплеснул руками.
– Какой ужас! – воскликнул он. И вкрадчиво осведомился: – Я надеюсь, вор был схвачен?
– Увы, нет, – отозвался Готье. – К сожалению, злоумышленнику удалось скрыться, хотя слуги заметили его и подняли тревогу.
– Что происходит, Франсуа? – прозвенел голос Амалии с верхних ступенек лестницы.
Завидев ее, Франсуа открыл рот, да так и не сумел закрыть его. За ту минуту или две, что он заговаривал зубы легавому у дверей, Амалия успела подобрать волосы, соорудив небрежную, но очаровательную прическу а-ля мадам Рекамье, и набросить поверх ночной рубашки нежно-розовый пеньюар, который шел ей куда больше, чем иным дамам платья от лучших парижских портных. Она стояла, держа руку на перилах, и с царственным недоумением переводила взгляд с дворецкого на полицейского и обратно.
– Это месье Анри Готье, полицейский, – объяснил Франсуа. – Кажется, кто-то ограбил герцогиню де Лотреамон.
Помедлив, Амалия двинулась вниз по ступенькам навстречу двум мужчинам.
– В самом деле? И какое отношение сей прискорбный случай имеет к нам? – холодно спросила она.
Франсуа только смог развести руками. Что же до господина Анри Готье, то следует признать: он не уронил чести французской полиции. Визитер склонился в глубоком поклоне, а когда Амалия наконец оказалась возле него, поклонился еще раз и еще ниже.
– Мадам… – начал он.
– Баронесса Корф, – представилась Амалия, небрежным движением запахивая как бы невзначай приоткрывшийся пеньюар.
Значит, она вдобавок ко всему прочему еще и аристократка! Франсуа в душе возликовал.
– Умоляю вас простить мое вторжение, баронесса, – сказал инспектор. – Но дело не терпит отлагательств. Если вы позволите, я хотел бы задать несколько вопросов вам и вашей прислуге. Уверяю вас, это не отнимет много времени.
Амалия смерила его взглядом и милостиво улыбнулась.
– Полагаю, я не могу отказать вам, – сказала она. – Прошу вас, сударь, в гостиной вам будет удобнее.
И величавым жестом, от которого затрепетало сердце Франсуа, хозяйка дома пригласила незваного гостя следовать за собой.
Глава 3
Скарамуш лишь приоткрыл глаза, когда Амалия, а за ней и двое мужчин вошли в комнату.
– Прошу вас, сударь, – сказала Амалия инспектору, – устраивайтесь. Франсуа!
– Что? – вздрогнул «дворецкий».
Амалия подбородком указала на осколки злополучной вазы на ковре.
– Уберите! Кстати, на всякий случай напоминаю вам: ее стоимость я вычту из вашего жалованья.
– Как вам будет угодно, госпожа баронесса, – тотчас нашелся плут и, опустившись на колени, стал собирать осколки.
Успокоившись относительно своего сообщника, Амалия повернулась к полицейскому, который стоял возле дивана, с любопытством оглядывая комнату. На вид Анри Готье было около двадцати пяти лет. Это был худощавый молодой человек с черными волосами и серо-голубыми глазами, которые поразительно смотрелись в обрамлении длинных черных ресниц. Также Амалия отметила нос с небольшой горбинкой, прямой рот и чуть срезанный подбородок с ямочкой посередине. В общем, инспектор Готье был недурен собой, и все же, если бы не его непостижимые глаза, полицейского трудно было бы назвать красивым. Заметив, что Амалия изучает его, Готье отвернулся, и симпатичное правильное лицо его приобрело замкнутое, отчужденное выражение.