– Вот именно! Речь именно об этом: ты сосредоточен на своей жизни, а я – на своей. Я не могу изменить то, что моя жизнь порой отражается в видениях. Они накрывают с головой, отключить их я просто не в силах. О видениях я помню всегда, как бы ни пыталась отвлечься.
– Извини, но это просто… – Коул не договорил. Молли терпеливо ждала. – Я ведь заранее не знаю, когда ты переключишься на видение, которое отрешит тебя от всего, даже от меня.
Молли вздохнула. Она прекрасно понимала, что хочет сказать муж. И еще понимала, что это правда.
– Звучит ужасно, ужасно эгоистично, но, Молли, мне не нравится, что среди ночи ты уходишь в лес, вся во власти сил, которых я даже не чувствую. Я никогда не знаю, что с тобой может случиться. – Молли прижала трубку к уху, слушая дыхание мужа. – Черт, Молли, разве наш брак такое выдержит? Он после Аманды по швам трещал. Я должен сидеть и ждать? Чего? Что однажды позвонит детектив… как его там? «Да, сэр, ваша жена была права. Она нашла убийцу, только… Только на сей раз он с ней разделался».
Молли представляла, как Коул расхаживает взад-вперед, ерошит волосы. Она буквально слышала это в голосе мужа.
– Да, понимаю, извини.
Другого ответа у Молли не было. Она не могла пообещать, что перестанет прислушиваться к интуиции или доверять видениям. Это было бы сродни обещанию не звонить Эрику каждую неделю. Сколько лет она провела, не зная, как относиться к Картинам. Она подвела Аманду, но, черт возьми, больше на те же грабли она не наступит! Перед глазами возникло милое личико Аманды – белокурые волосы чуть ниже подбородка, кокетливо поднятого перед объективом, именно это фото было в газетах. Молли не подозревала, что однажды придется выбирать между спасением ребенка и спасением своего брака.
– Коул, я люблю тебя, – проговорила Молли, искренне надеясь, что он поймет.
– Что же, я выбрал тебя, – с безысходностью произнес Коул, – а теперь, похоже, оказался в тупике.
– И что мне делать с цепочкой? – неуверенно спросила она.
– В смысле? Конечно, полиции отдать. Пусть разбираются.
– Нет… не могу. Если отдам, они решат, что я виновата.
– Тебя могут арестовать за препятствие правосудию или как там это называется.
– А вдруг они свалят на меня похищение? Им нужен подозреваемый. Не знаю, Коул. Ты вправду думаешь, что цепочку нужно отдать?
– Молли! Зачем спрашивать, если все равно поступишь по-своему?
Молли не ответила. Возникла напряженная пауза.
– Хорошо, – снова заговорил Коул, уже спокойнее, – цепочку ты утаишь, но вдруг потом выяснится, что это – ключевая улика, с помощью которой могли раскрыть дело? Ты не простишь себе, что девочку не нашли из-за твоего эгоистичного упрямства.
– Эгоистичного упрямства? Ты считаешь меня эгоисткой, да, Коул? – заорала Молли.
– Ради кого ты стараешься? Ради Трейси? Ради Аманды? Или ради себя, чтобы не терзаться безумным чувством вины? Ты же внушила себе, что гибель Аманды на твоей совести.
Больно было слышать такие слова, но еще больнее понимать, что муж, возможно, прав. Молли не знала, ради кого старается, но не слишком об этом беспокоилась. Главное – действовать.
– Один вечер, Коул, мне нужен только один вечер. Ситуация может проясниться, а завтра я отвезу цепочку в участок, обещаю.
Одобрение Коула ей не требовалось, но очень хотелось приглушить чувство вины за свои поступки. Увы, Коул уже отсоединился.
Молли собиралась домой, но, поддавшись порыву, покатила к Ханне. Бескрайние соевые поля чуть разогнали тревогу. Молли открыла окна: пусть свежий ветер гуляет по салону, выдувает страх. Она проехала мимо фермы Харли – трава на лугах была аккуратно скошена – и помахала самому Харли, стоящему на подъездной дорожке рядом со своим грузовиком. Лицо у Харли бесстрастное, взгляд тяжелый. Умиротворения как не бывало.
Молли остановилась у дома Ханны, постаравшись забыть тяжелый взгляд Харли.
– Ханна!
В ответ раздался заливистый лай, и к Молли уже летели два пса: крупный, с длинной черной шерстью, видимо помесь сенбернара с догом, и старая овчарка.
– Привет, ребята! – Молли погладила лохматые головы. – Где ваша мамочка?
Она вошла в конюшню, и кони беспокойно задвигались в стойлах, явно рассчитывая на угощение. Она потрепала их по мордам.
– Ханна! – снова позвала она. Потом оглядела каптерку: все на месте, все под рукой, и еще раз нараспев позвала: – Хан-на!
Вместе с псами она прошла в гараж – машина была там. Молли вышла во двор, оглядела поля. На дальнем конце пастбища, возле забора, за которым начинался лес, паслось еще несколько коней.