Молли уже ловила каждое слово, а ничего не подозревающий Коул изучал меню. Вот он накрыл ее ладонь своей. Молли улыбнулась, но любопытство не угасло.
– А тебя я на что обрекла! – горестно проговорила пастор Летт.
Молли вдруг почувствовала себя мошенницей, отдернула руку и перехватила изумленный взгляд Коула.
– Что такое? – спросил он.
Молли заслонилась меню, потом сдвинула его и посмотрела на Коула.
– Тсс! – Она кивнула на столик в нише: – Не показывайся им!
Коул повернул голову. Парочку он узнал мгновенно, снова сел прямо.
– Пастор Летт и Ньютон Карр – и что с того?
– Господи, неужели не понимаешь? – взволнованно зашептала Молли. – Они говорят о каком-то ужасном поступке пастора Летт, о мальчишке, которого сделали узником!
– Молли, да забудь ты об этом!
К соседнему столику подошла официантка со счетом, пастор Летт, взглянув на счет, вручила ей кредитку.
За столиком Молли и Коула царила тишина. Пастор Летт с Ньютоном собрались уходить. Молли заслонилась меню, у Коула так проворно не получилось, и Ньютон перехватил его взгляд.
– Привет, Коул, привет, Молли! Как поживаете? – спросил он неуверенно, а взгляд метался между пастором Летт и Молли.
Молли сунула руку под подушку – прикосновение к цепочке и фантику успокаивало. Интересно, почему трофеи больше ничего не рассказывают, почему видений больше не вызывают? Молли прильнула к посапывающему Коулу, но ее мозг уже окончательно проснулся. Она выскользнула из постели и в сопровождении собак спустилась на первый этаж.
– Ладно, ребята, бегите, но предупреждаю: на улице холодно. – Молли выпустила псов, но буквально через минуту Стелс заскребся обратно. – Ну, я была права? – ухмыльнулась она, впуская его.
Прихватив с собой стакан воды, Молли прошла в гостиную, свернулась клубком под пледом и включила телевизор. Она застала конец выпуска местных новостей, в котором говорили о Трейси Портер. Диктор сказала, что полиция очень надеется на помощь горожан. Молли захотелось немедленно позвонить в участок – пусть допросят пастора Летт и Ньютона Карра.
Но тут телефон сам зазвонил, да так оглушительно, что Молли испуганно вздрогнула.
– Алло! – боязливо произнесла она в трубку.
– Мам, это я! – Голос Эрика вибрировал от волнения. Не дав Молли раскрыть рот, он успокоил: – Не бойся, у меня все о’кей. Просто хочу с тобой поговорить.
– Ладно, только не тараторь так. В чем дело?
– Сейчас по телику рассказывали про ту девочку, ну, про Трейси.
– Ага, я тоже смотрела новости.
– Мам, она жива. Я знаю это, точнее, чувствую. А ты чувствуешь? – с надеждой спросил он.
– Мне тоже кажется, что жива, но где искать ее, ума не приложу.
– Как подумаю о Трейси, вижу того типа. Он крупный, как наш папа. – Эрик затих, и Молли догадалась, что он меряет комнату шагами – так же, как Коул, когда разговаривает по телефону. – Вижу здоровяка, а кто он, не знаю. Кто это может быть?
– Я тоже не знаю, милый, но постоянно об этом думаю. – Молли хотела рассказать сыну о пасторе Летт и Ньютоне Карре, но передумала: зачем настраивать Эрика против них, особенно если ее подозрения беспочвенны. – Я нашла украшение Трейси, золотую цепочку…
– С подвеской-сердечком, – подсказал Эрик.
– Откуда ты знаешь? От папы?
– Нет, мам, я просто знаю, – неуверенно ответил Эрик. – Ненавижу эти долбаные видения! Не могу ни отключить их, ни сам отключиться. Вижу, и точка. Вижу Ханну в лесу… Мам, что все это значит?
Молли слышала в голосе сына страх и больше всего на свете хотела обнять его, окружить любовью и заботой, защитить от боли, которую вызывают Картины.
– Ничего не могу сказать, милый. Я тоже ненавижу видения, но верю: нам их посылают, чтобы мы спасли Трейси. – Молли запнулась. – Ты что-нибудь еще видишь? Что-нибудь чувствуешь?
– Ага, иногда Трейси страшно. Порой сижу на лекциях – и ее страх накрывает с головой. А потом одна тьма.
– Ох, Эрик!
– Иногда вижу свечи, а однажды… однажды я увидел того здорового типа, он стоял с поднятыми руками, словно… не знаю, словно к чему-то тянулся. Я подумал, он к небу тянется, но это же полный сюр.
– Эрик, я тоже это видела. А про Трейси что-нибудь видишь? Например, где она?
– Нет… Только старый жуткий дом, порой одну тьму, словно девчонка в яме сидит.
Эрик запнулся. Молли чувствовала, он хочет сказать что-то еще.
– Милый, что такое?
– Однажды… однажды я увидел Трейси на улице. – Эрик заговорил тише. – Где именно, не знаю, и это убивает, но я типа ее глазами смотрел. Мы с парнем из нашей группы пошли в лес за образцами для лабораторки, и я вдруг стал той девчонкой. Черт знает что… Сюр, полнейший сюр. – Эрик выругался сквозь зубы. – Я видел лес, чащу, ну, как там, где мы с папой охотились… – Эрик замолчал.