Мамочка сказала, что пора благодарить Господа за то, что у них есть.
– Помнишь, я тебе говорила, что в том мире маленькие девочки иногда болеют? – спросила Мамочка.
– Да, – кивнула Трейси.
– Девочки начинают болеть, но сами этого не чувствуют. Иногда они не чувствуют этого до тех пор, пока не заболевают сильно. Так сильно, что умирают. – Мамочка сжала ладошку Трейси.
– Почему, Мамочка, почему? – спросила девочка дрожащим голосом, уверенная, что речь о ней.
– Не знаю, никто не знает, но тебя нужно спрятать от этих токсинов, именно поэтому мы здесь. Никогда не угадаешь, от чего именно начинается болезнь. – Она погладила Трейси свободной рукой, и девочка испуганно к ней прильнула.
– Да, – с облегчением пролепетала девочка, надеясь, что не заразится, когда они снова выйдут к колючим зарослям.
– Я о тебе позабочусь, – пообещала Мамочка.
– Да, – шепотом повторила Трейси.
– Милая, давай переоденем тебя в платье для церкви. – Мамочка вытащила платье из зеленого пакета. На удивление и радость Трейси, оно оказалось свежевыстиранным.
– А мне нужно переодеваться? – спросила девочка, надеясь, что получилось не слишком плаксиво.
– Сегодня мы молимся, нужно показать Господу свое почтение. Ну, давай, к платью цепочка еще лучше подойдет.
Трейси потрогала кулончик и улыбнулась: она сразу к нему привыкла. Девочка взяла платье и отошла в уголок переодеваться. Она уже научилась переодеваться быстро-быстро. Трейси сунула руки в рукава, шагнула к Мамочке и повернулась к ней спиной. Мамочка застегнула ей молнию, мурлыча себе под нос.
Когда они выбрались из пещеры-спальни и брели к молитвенной, Мамочка бормотала не переставая: «Да славит Тебя душа моя и да не умолкает. Господи, Боже мой! Буду славить Тебя вечно»[3].
Трейси обхватила себя за плечи: земляные стены все так же пугали. Она обрадовалась, когда Мамочка прибавила шагу.
Пока Мамочка зажигала свечи, Трейси тихо стояла у входа.
– Заходи, милая! – махнула рукой Мамочка. – Поблагодарим Господа за то, что Он нас хранит. – Она встала на колени.
Земля была холодная, и Трейси сделалось совсем тоскливо. Еще не хватало заболеть в подземелье. Вслед за Мамочкой Трейси сложила ладони. Подсказка не требовалась: правила Трейси уже знала. Она закрыла глаза и прислушалась к Мамочкиному шепоту:
– К Евреям, глава двенадцатая, стих двадцать восьмой. «Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом».
Мамочка осторожно коснулась Трейси, и девочка отпрянула, но, увидев на лице Мамочки улыбку, расслабилась и снова закрыла глаза.
– Господи, спасибо, что вверил Трейси моим заботам. Она во мне нуждалась. Спасибо, что позволил мне ее беречь. Трейси – чудесная девочка, я счастлива, что могу считать ее своей семьей.
При слове «семья» Трейси захотелось плакать, но она сдержалась. Она ведь почти забыла, что скучает по настоящей семье. Как же так вышло? «Неужели папа с мамой не думают обо мне? А Эмма?»
– В чем дело, милая? – спросила Мамочка.
Лишь сейчас Трейси поняла, что крепко зажмурилась. Стоило открыть глаза, по щекам покатились слезы. Нет, при Мамочке плакать нельзя! Малышка вытерла соленые капли и снова зажмурилась.
Мамочка прижала Трейси к себе, и слезы девочки закапали ей на плечи. Трейси пыталась их сдержать, но вскоре уже всхлипывала в объятиях Мамочки. Та качала ее, мурлыча все ту же незнакомую Трейси мелодию.
– Тише, милая, тише, ты ведь не хочешь заболеть и умереть? Твое место рядом со мной. Я должна была тебя спасти.
«Нет, – подумала Трейси, – я не хочу умереть от токсинов!» Что такое токсины, она не знала и представляла их букашками, которые заползают под кожу и разбегаются по всему телу. Она схватила Мамочкину руку и крепко ее стиснула.
Мамочка погладила Трейси по голове.
– Господь сказал мне, Трейси, Он сказал мне: «Ты ведешь милостью Твоею народ сей, который ты избавил, – сопровождаешь силою Твоею в жилище святыни Твоей»[4]. Видишь, Господь велел мне любить тебя, защищать, заботиться о тебе. Это наше святое жилище. Здесь тебя никто не обидит.
«Защищать, – подумала Трейси. – Защищать от токсинов». Она всхлипнула и отстранилась от Мамочки, чтобы видеть ее лицо. Она хотела, чтобы ее любили и защищали. Девочка вытерла нос рукавом и вздохнула с облегчением: за слезы ей пока не досталось.