Полицейские старались загладить свою вину. Пастор Летт, женщина добрая, приняла извинения и простила их, радуясь, что Родни не погиб. После очередной службы пастор объявила прихожанам, что Родни жив, и они от нее не отвернулись. А Иди и Джин так и вовсе не скрывали радости. Иди шепнула ей, что она в курсе, мол, пастор давным-давно доверила ей свою тайну. Странно, но пастор ничего подобного не помнила. К ее огромному облегчению, горожане приняли и Родни, и Уильяма. Собственные чувства ее немного смущали: она злилась на людей, некогда обвинивших ее брата в чудовищном преступлении, особенно на Харли Мотта, Мака Питерсона и Джо Диллона, избивших Родни. Но Господь помог ей избавиться от злости, напомнив о прощении, в котором она сама нуждалась не меньше. Воистину, неисповедимы пути Господни.
Решение не забирать брата к себе далось с огромным трудом. Бетти твердила, что переезд из дома, где Родни прожил последние двадцать лет, окажется болезненным, и пастор сдалась. Так Родни остался у Карров. У них он был счастлив. За последнее время Родни еще крепче подружился с Молли, она навещала его вместе с пастором Летт, и каждый раз Родни подхватывал ее и кружил, совсем как при той памятной встрече.
Исповедь Ханны о рождении и смерти ее дочери очень удивила пастора Летт. И, глядя на подругу, она ощущала на сердце тяжесть. Пастор не представляла, как Ханна справлялась с чувством вины, которое терзало ее долгие годы: она же похоронила ребенка в лесу, как звереныша. А Ньютон просто молодец! Сколько лет никто не замечал надгробие, которое он установил для малютки на церковном кладбище! Оставалось только перезахоронить останки младенца, что они и сделали несколько дней назад. Пастор Летт надеялась, что страдания подруги на этом закончатся. Она вспомнила поминальную службу. Ей только казалось, или взгляд Ханны впрямь смягчился?
Раздался смех, и пастор Летт обернулась. Ньютон и Бетти развешивали гирлянды из попкорна, которые нанизывали целую неделю. Совсем как школьники, они хихикали над известным им одним секретом. Стоя на стуле, Бетти наклонилась и поцеловала мужа. Ньютон в ответ ласково погладил ее по руке. Пастор Летт не представляла, как справилась бы без его поддержки и помощи. Она с улыбкой наблюдала за Ньютоном. Неизменная армейская куртка была застегнута на все пуговицы. Пастор невольно вспомнила местную шутку: «Ньютон Карр: одна жизнь, одна женщина, одна куртка».
Хлопнула входная дверь, и пастор поспешила в холл. Это Молли, Коул и Эрик!
Они вручили ей шоколадные пирожные и пуансеттии. А Молли торжественно преподнесла еще и красиво упакованную коробку, в которой, как выяснилось, лежали четыре больших пакета семечек.
– Ужасно рада вас видеть! – Молли обняла пастора Летт.
Родни выскочил на ее голос с поразительным для его габаритов проворством, подхватил Молли и упоенно закружил.
– Молли пришла! – смеялся он. – Молли в гости к Родни!
Когда он отпустил ее, Молли привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Родни густо покраснел.
В этот миг пастор Летт почувствовала себя абсолютно счастливой: все тайны в прошлом, больше никаких секретов и никакой лжи. И никаких ночных прогулок по озеру на лодке, никаких ключей на цепочке, оттягивающих шею. Теперь уже ненужная связка с ключами висела на доске у двери. Пастор сохранила их как напоминание: человеческие слабости ей не чужды.
Когда пришли Сэл и Майк, Молли танцевала с Коулом, прижавшись щекой к его груди. Их тела двигались совершенно синхронно. Руку на плече Молли почувствовала еще раньше, чем услышала голос.
– Вы позволите? – спросил Майк.
Коул шагнул в сторону.
– Ну, как дела? – спросил Мелер, когда они заскользили в такт музыке.
– Отлично, а у вас?
– Нормально. Мне сейчас нелегко, – признался он.
Молли посмотрела в грустные глаза полицейского, недавно похоронившего жену.
– Понимаю. Я очень рада, что вы пришли, – проговорила она.