Темно. Очень темно.
Света здесь не было, и он видел только смутные очертания предметов. Потянувшись вниз, он пальцами нащупал выключатель и включил освещение. Дюжина лампочек, спрятанных над тонированными потолочными панелями, наполнили комнату мягким светом.
Что за хрень?
Крышка гроба мумии лежала на полу.
Барни, стоя неподвижно, осмотрел комнату: витрину, полную драгоценностей, переливавшихся золотом и небесно-голубым, колесо колесницы, десятки статуэток, каменные кувшины, гроб.
Никого.
Разве что какой-то злоумышленник притаился в дальнем конце зала?
Они видят меня, но я не вижу их. Наблюдают за мной, затаившись там? Надеются, что я пожму плечами и отвернусь? Словно ничего не заметил...
Нет. Барни, столько лет прослужившего в полиции, так просто не одурачить.
Молча, он прошел вдоль зала. Здесь не было ни души. Кроме него, конечно же.
Так, как же крышка гроба оказалась на полу?
Скинула кошка?
Вряд ли.
Сбросили дети?
Возможно.
Жаль, что у меня нет моего револьвера.
Кольта 38-го калибра. Стрельни я в кого-нибудь из этих засранцев, и больше бы тот не поднялся.
Он подтолкнул крышку гроба носком ботинка.
Тяжелая сучка.
Переступив через нее, охранник заглянул в гроб, уставившись на мумию, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
Черт... она выглядит, словно вернулась из ада.
Однажды, когда Барни только поступил на службу в полицию, он помог пожарному тащить обугленное тело из-под обломков сгоревшего жилого дома. Хрустящая тварь, как назвал ее пожарный.
Эта девушка не была хрустящей тварью, но выглядела ничуть не лучше. Если уж на то пошло, выглядела хуже. Как будто кто-то выпустил воздух из ее сисек.
Ему также не нравились эти рыжие волосы на ее голове. Слишком контрастно они вырисовывались на таком ужасном теле.
Оглядев ее обнаженное тело, он увидел, что у нее нет волос на лобке.
Да и по хрен. Лучше убрать это с глаз долой.
Он присел, подняв крышку гроба. Тяжелую, как дверь. Но ему удалось положить ее на гроб.
Обернувшись, Барни обвел взглядом комнату. Все было в порядке. Он подошел к дверному проему, выключил свет; темнота снова окутала зал... и он подпрыгнул от грохота позади себя.
Барни крутанулся на месте. Во мраке он разглядел, что крышка гроба снова лежит на полу.
- Вот дерьмо, - пробормотал он.
Барни уставился на крышку. Его тошнило и знобило... и почему-то казалось, что его яйца сжала ледяная рука. По телу пробежала колючая дрожь, а волоски встали дыбом. Ему казалось, что из темноты на его голую руку свалился отвратительный паук, который пробирается к его голове, намереваясь забраться в рот. Мужчина потер лицо. Оно было холодным, онемевшим, как будто нервные окончания потерялись в этой ужасной темноте.
Он хотел выбраться отсюда, бежать, но боялся повернуться спиной к гробу. Боялся, что если отвернется...
Так и случилось.
То, чего он боялся в глубине души...
Быстро, как живой человек, пробудившийся ото сна, мумия села.
Глава 5
- Эй, араб... шевели задницей.
Имад потягивал свой джин, не обращая внимания на мужчину.
- Ты слышишь меня? Шевели задницей. Освободи стул моей подруге.
- Сэр, - неспешно произнес Имад, - ваша подруга и есть этот табурет.
- И что это значит? – оторопело спросил тот.
Имад посмотрел на девушку. На ней были узкие, выцветшие джинсы и грязная футболка. Футболка была обрезана чуть ниже груди. Груди были маленькие, с выпирающими сосками.
Она смотрела на него лениво и нагло.
Имад продолжал потягивал свой напиток.
- Вам непонятен смысл моих слов?
- Слов? Ты несешь чушь.
- Я хочу сказать, что твоя подруга - дерьмо... а ты – муха на этом дерьме.
Кулак врезался в голову Имада, сбив его с барного стула. Он больно ударился спиной о пол. Бар наполнился криками.
Мужчина держал его за запястья, таща по полу, весь красный от ярости. Девушка в джинсах прыгала рядом с ним. Имад смотрел на два ее маленьких бугорка, понимая, что ее груди не колышутся. А жаль. Он любил, когда они колыхаются. Эти были словно сделаны из камня; такие его не возбуждали.
Мужчина распахнул дверь черного хода.
- Хватай его за руку, - крикнул он девушке.