Данте разозлился. Все время одно и то же.
— Вы прекрасно меня знаете. Так зачем каждый раз спрашивать мое имя?
Дежурный уставился на него, как на надоедливую букашку, размышляя, стоит ли давить ее или пусть поживет. Наконец он проскрипел:
— Скажите свое имя, и он вам перезвонит.
— Вы прекрасно его знаете!
— В таком случае сидите и ждите, раз уж вам так хочется, — полицейский презрительно поморщился и склонился над журналом.
В затылок кольнула первая игла боли. Данте стиснул зубы, чтобы не наорать на грубияна. Да, он прекрасно знал, как к нему относятся в управлении, но это уже откровенное хамство!
— Кто бы мог подумать! — прозвучал на все помещение зычный голос.
Легкая улыбка скользнула по лицу Данте. Он обернулся.
Знаменитые усы были аккуратно подстрижены. Широкие плечи способны были закрыть солнечный свет. Мощные руки бугрились мышцами, но объемистый живот выпирал над ремнем. Он стал еще больше, чем был, отметил про себя Данте.
— Привет, Карлос.
Полицейский заключил его в объятия.
— Давненько от тебя новостей не было, парень. Я уж начал думать, что ты обо мне забыл.
— Как я мог забыть своего спасителя? — ответил Данте. — Ведь благодаря тебе я жив.
— Да что уж там вспоминать, — широко улыбнулся он. — Ты здесь по делу? Ни за что не поверю, что ты пришел просто проведать старика.
Данте вздохнул. Карлос всегда видел его насквозь.
— Вообще-то по делу. Мы можем где-нибудь поговорить?
— Пойдем в мой кабинет. Выпровожу напарника, и нам никто не помешает. А ты, Майк, еще раз нахамишь моему сыну — я твои усики на зубную щетку пущу.
Тот в ответ скорчил рожу. Карлос покачал головой, но ничего не сказал.
Проходя по коридору, Данте то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Разумеется, все знали, что он приемный сын Карлоса, но большинство никак не могло взять в толк, зачем полицейский взвалил на себя лишнюю обузу. У него уже было трое детей, все гораздо младше Данте. Жена умерла, когда младшей, Селене, был всего годик. Через два года после этого Карлос оформил опеку над мальчиком, потерявшим родителей. За его спиной то и дело проносились смешки, сотрудники крутили пальцем у виска. Карлос же делал вид, что ничего не замечает. Это внушило Данте еще больше уважения к этому человеку.
Кабинет Карлоса представлял собой крохотную душную комнатушку в самом конце коридора. Тут едва помещались два узких стола. В углу приютился крохотный шкафчик с папками. Кондиционера не было и в помине.
Высокий лысый человек стоял на столе и пытался открыть окно. Защелку заело, и он ругался, время от времени постукивая кулаком по раме. Его огромный живот колыхался в такт ударам.
— Эй, не при детях, Джерри, — осадил его Карлос.
— А кто это с тобой? Поймал кого-то на наркотиках? — Джерри покосился на Данте. Этот хлыщ был одним из тех, кто приехал по вызову в тот роковой вечер. Почему-то он сразу невзлюбил мальчика, и даже не пытался это скрыть. — Видок у него такой, будто месяц без продыху кололся.
— Нет, я очень плохо сплю, — ответил Данте.
Напарник Карлоса с трудом слез со стола и уставился на него сверху вниз птичьим взглядом.
— Где ты откопал этого остряка, Карлос? — он намеренно не обращался напрямую к Данте.
— Он мой сын, Джерри, так что попридержи язык, — Карлос сунул под нос напарнику огромный кулак. — Оставь нас, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
Джерри презрительно фыркнул и удалился, громко хлопнув дверью.
— Садись за его стол. Больше некуда, извини. Сам видишь, в каких условиях приходится работать.
Данте кивнул и приземлился за стол Джерри, отодвинув в сторону кипу бумаг и кружку с недопитым чаем. Напарник его приемному отцу попался не сахар. Всего четыре месяца назад его приставили к Карлосу, а он уже успел довести до белого каления и полицейского, и его семью. Данте помнил, как Джерри допрашивал его много лет назад. Почему-то он решил, что Данте тогда поссорился с родителями, и принялся давить на мальчика, угрожая отправить в тюрьму за соучастие. Ограниченное представление о детских проблемах сыграло с ним злую шутку — за допрос с пристрастием Джерри получил строгий выговор. Ничего, он здесь ненадолго, рядом с Карлосом плохие люди не задерживались. В чем тут дело, Данте искренне не понимал.
— Ужасно рад тебя видеть, малыш, — Карлос широко улыбнулся. — Не видел тебя с того самого момента, как мы раскрыли дело об изнасиловании. Помнишь его?
— Еще бы, — кивнул Данте. — Одно из самых сложных дел, с какими нам приходилось сталкиваться.
— Если бы не ты, мы так до сих пор и прыгали бы вокруг да около, пытаясь выяснить, на кой черт девчонке понадобилось врать.