Данте зашел в кафе перекусить. Сегодня ему предстояла веселая прогулка в Трущобы. Узнай об этом Карлос, он бы заточил его в камеру, но не пустил бы туда. Но к счастью полицейский торопился на дежурство — как и предполагал Данте, времени у доблестного стража порядка катастрофически недоставало.
Он заказал крепкий кофе и салат из морепродуктов. Есть особо не хотелось, но бессонная ночь даром никогда не проходила. Кофеин был необходим, чтобы устоять на ногах, а ел он последний раз вчера днем. Если он намеревается рыскать по Трущобам, лучше иметь более-менее ясный ум и силы, если придется спасаться бегством.
Данте не раз бывал в Трущобах во время своих поисков и иллюзий насчет своей неприкосновенности не строил. Конечно, выглядел он, как маньяк-убийца — бледное лицо, безумные глаза, шатающаяся от бессонницы походка, но местная братия вряд ли его испугается. Нужно быть предельно осторожным.
Расплатившись, Данте вышел из кафе. Дождь закончился, и солнце опять решило порадовать население, вовсю улыбаясь на чистом, уже без единого облачка небе. Поморщившись, Данте надел капюшон.
Часы на здании ратуши пробили одиннадцать. Он еще успеет заехать в одно место.
Сев в такси, Данте назвал адрес.
Калитка тихо скрипнула, когда он отворил ее.
Позвонив, Данте перевел дух. После переезда он не раз наведывался сюда, но все равно ощущал легкое волнение. Он боялся того, что однажды Эдди и Ларри вспомнят, что он — не их брат. Селена скажет, что он не вправе указывать, как ей жить, потому что он — никто. Это были не более чем глупые мысли, однако тихий страх всякий раз ерзал в сердце, не давая Данте почувствовать себя дома.
Наконец за дверью раздался топот, сопровождаемый возмущенными криками. Данте не смог сдержать улыбки.
— Я сказал тебе — я открою!
Дверь распахнулась, и на пороге возникли Ларри и Эдди, оба взъерошенные, как после хорошей взбучки. Более непохожих близнецов Данте и представить себе не мог. Они во всем были разные — от цвета волос до музыкальных вкусов. Белобрысый Ларри слушал все подряд, что крутили по радио, а темноволосый Эдди предпочитал гитарные переливы. Им нравились совершенно разные предметы, интересы расходились в разные стороны далеко друг от друга. Едва ли не каждый день между ними вспыхивали ссоры, которые, впрочем, тут же гасли. Оба здорово выросли за те месяцы, что Данте не появлялся дома. Теперь и Ларри, и Эдди были на добрых полголовы выше него.
— Данте! — обрадовано воскликнули близнецы, кидаясь к нему.
— Привет-привет! — Данте обнял мальчиков. Тревога отступила, головная боль, начавшая было зарождаться, тоже предпочла ретироваться.
— Где ты так долго был? — выпалил Эдди. — Мы тут такое… такое задумали! Ты просто не поверишь!
— Чего это он не поверит? — возмутился Ларри. — Только папе не рассказывай, ладно?
— Я даже не знаю, о чем вы.
— Пойдем, мы тебе все расскажем! — Ларри схватил его за руку и потянул в дом. Данте с улыбкой подчинился.
Небольшая прихожая, светлая кухня. Уютная гостиная, освещаемая только торшером. Телевизор был выключен, видимо, мальчишки опять атаковали компьютер, что Карлос им строго-настрого запретил. Конечно же, взъерошенный вид мальчиков объяснялся только дракой за место перед монитором, в этом Данте не сомневался.
Но, несмотря на все несхожести, братья всегда стояли горой друг за друга. И еще одна общая черта у мальчишек все-таки была — оба до ужаса любили компьютерные игры.
— Держите, — Данте протянул им два диска.
Восторженный вопль чуть не обрушил стены дома.
— Обалдеть!
— Ты только глянь!
— Это же…
— Я так давно хотел эту игру!
— Я первый!
— Нет, я!
— Эй!
Отпихивая друг друга, близнецы понеслись в комнату Карлоса. Данте с улыбкой смотрел им вслед. Ох, и влетит же ему за это. Полицейский не позволял детям засиживаться у компьютера, считая, что они должны больше времени проводить в компании настоящих друзей, нежели виртуальных.
Естественно, запреты эти регулярно нарушались.
За прошедшие месяцы ничего не изменилось, и Данте был этому только рад. Он до сих пор не мог взять в толк, почему Карлос тогда решил взять его под свою опеку, ведь полицейскому приходилось очень тяжело. Конечно, Данте по мере сил помогал ему справляться с непослушными близнецами и малышкой Селеной. Но самому Карлосу Гонсалесу приходилось работать за двоих, чтобы прокормить семью, ведь своим наследством Данте мог воспользоваться только после достижения совершеннолетия.
И Карлос прекрасно это знал, когда оформлял опекунство. На вопросы Данте он не отвечал. Именно поэтому Данте до сих пор терялся в догадках. Он мог понять мотивы любого преступника, любого зла, но доброты — нет, как ни силился.