— А если я не хочу быть человеком? — из-за ладоней голос Амаранта звучал глухо. — Я не хочу быть скотом, чьими эмоциями питаются демоны! Я хорошо знаю, что это такое! Я хочу обратно свою бессмертную жизнь, черт побери!
— Это будет чрезвычайно сложно, учитывая, что ты человек, — съехидничал Алоиз и тут же осекся, поняв, что сболтнул лишнее.
— Сложно… — повторил Амарант. Внезапная догадка пронзила его, как лезвие ножа. — Сложно? Но возможно, так? — он отнял руки от лица. — Это ведь возможно, да?
Алоиз невозмутимо смотрел на него, сложив руки на груди.
— Я не говорил, что это возможно.
— Ты сам сказал, что сделать меня снова демоном будет чрезвычайно сложно! Я не ослышался?
— Нет, но я же не говорил…
— Как это сделать, Алоиз? — Амарант схватил старого демона за плечи и встряхнул. — Ты ведь знаешь, правда?
Алоиз вздохнул.
— Мне нужно выпить.
— Выпить? — тупо повторил Амарант. — Выпить? Я превратился в человека, а тебе нужно выпить?
— Да! — вдруг рявкнул Алоиз так, что Амарант вздрогнул. — Я принимаю самое важное решение в своей бессмертной жизни, черт возьми, именно поэтому мне нужно выпить! Тебе следовало бы научиться одной человеческой черте, Амарант — терпению!
Он ушел в свою каморку и принялся там чем-то грохотать. Вскоре раздался звон бутылки о стакан.
Амаранта затрясло от ярости. Чертов алкоголик! Даже когда на кону вопрос жизни и смерти, он не забывает промочить горло. Он был готов пойти и расколотить бутылку о голову Алоиза, но заставил себя успокоиться. Этот пьяница сейчас был единственным, кто мог ему помочь. Если он знает способ обратного превращения, следует быть с ним более терпеливым.
— Но не из соски же мне его поить, — прошипел Амарант себе под нос.
Алоиз что-то знает, но по каким-то причинам не хочет говорить. Неужели он и сам когда-то был падшим? Нет, глупости. Он ведь до сих пор жив и ни от кого не скрывается. При желании его легко можно найти.
— Ладно, — провозгласил Алоиз, выплывая из своей каморки. В одной руке он держал наполовину полный стакан, в другой — какой-то сверток. Под мышкой примостилась бутылка. — Так и быть. Я дам тебе сведения, которые могут — заметь, только могут! — быть полезными. Не знаю, найдешь ли ты то, что ищешь, но не смей утверждать, что я тебе не помог. И не вздумай никому рассказывать, каким образом ты вернул силы. Если, конечно, тебе это удастся.
— Все, что угодно. Я согласен на любые условия.
Алоиз криво усмехнулся.
— Уж тебе ли не знать, на что готовы люди, лишь бы избежать уготованной им участи.
Амаранта передернуло.
— Я не человек.
— Человек, кто же еще. Может, ты пока этого не осознаешь, но демонической сущности в тебе совсем не осталось.
— Хватит болтовни! Ты обещал…
— И я держу слово. Лови, — Алоиз кинул ему предмет, завернутый в тряпку.
Амарант поймал его и нетерпеливо размотал ткань. Внутри оказалась книга в красном переплете, слегка потертом на уголках. Ни заглавия, ни имени автора на обложке не было. Только вытисненный золотом символ давал представление о содержании.
Вписанный в круг треугольник. Окружность с точкой в центре.
Символ падшего.
Ты преследуешь меня всю жизнь
— Кто ты?
Данте очнулся от тяжелого, темного сна, в котором человек в черном наконец являл свое лицо. Только вместо него Данте видел череду сменяющихся образов: отец, мать, Розалина, Карлос… На личике Селены сон прервался.
Пленивший его стоял напротив. Он был одет в куртку, черную рубашку и брюки, длинные волосы спадали на плечи. Агатовые глаза не отрывались от лица Данте.
— Я спросил: кто ты? Почему преследуешь меня уже несколько дней?
— Потому что ты преследуешь меня всю жизнь.
Амарант удивленно приподнял брови.
— Я впервые увидел тебя два дня назад.
— Возможно. Но я ищу тебя уже много лет.
— Зачем?
Данте помедлил, пережидая очередной приступ.
— У меня свои причины.
— Не хочешь говорить — не надо. Мне неинтересно. Зачем ты убил Розалину?
— Я не убивал ее.
— Расскажешь ей в аду. Поверь, там очень жарко и нечем заняться. Времени у вас будет предостаточно.
— Как мне доказать, что это был не я?
— Если это был не ты — зачем тебе что-то доказывать?
— Я физически не смог бы вырвать ей горло, как ты этого не поймешь? — крикнул Данте и зажмурился от приступа боли.