– Игнац? – прошептал кто-то, прячущийся в комнате, голос был еще высоким, будто говорящий был в переходном возрасте. Последствие смерти в юном возрасте, в чем-то оставившей юношу навечно восьмилетним.
– Да. И тебе привет. Хвоста не было? – Преступник начал проверять тряпки, выполняющие роль штор, на предмет наличия дырок. Убедился, что ни одна живая душа снаружи не сможет понять, есть ли кто-то в здании.
– Был. Один из тех комендантов дежурил у моего дома, но мне удалось его обойти, кажется. – Говорящий чиркнул спичкой и зажег небольшую лампу, сделанную специально так, чтобы давать совсем немного света. Едва ли достаточно, чтобы увидеть написанное на бумаге.
– Учитель говорил, что никогда нельзя оставаться неуверенным. – Торговец подвинулся ближе и снял с лица платок. Несмотря на темноту, были видны глубокие шрамы – последствия разговоров с комендантами. Схема, созданная два десятка лет назад, была очень надежной, но даже она не могла полностью защитить от произвола жандармов.
– Пока учитель оставался с нами, коменданты не были так настроены.
– Глупости. Законники всегда искали выгоду, а лучшего пути, чем вымогательства, они не знали. А теперь доставай бумаги и объясни, что происходит с гаванью.
– Да. Вот они, все счета за месяц, кажется.
– Кажется или все?
– Я… не знаю, сейчас пересмотрю.
– Я подожду, – сказал Игнац и откинулся на спинку стула. Постоянная неуверенность мальчишки раздражала преступника. Их дело – выращивать, перевозить, хранить и продавать голубой амарант, на который необходима лицензия, недоступная крамольным. Неуверенность недопустима, и любого другого уже давно бы прогнали взашей. И все же Игнац чувствовал в малыше потенциал, небольшой, но все же. Если бы ребенок смог встретиться с учителем, стал бы отличным бухгалтером. При мысли о наставнике Игнац улыбнулся. Прошло уже десять лет с их встречи, а значит, скоро гений вновь объявится. Уж он-то сможет разобраться и с жадными комендантами, и с перевозчиками, и с главным врагом их мира – стареющим.
– Все в порядке, наве… теперь все, – прервал фантазии юноша и передал бумагу с кучей цифр.
– На первый взгляд выглядит неплохо. Все сходится с моей информацией. Значит, ошибки у других счетоводов. А я уже надеялся, что во всем виновата твоя неопытность. – Игнац вернул бумаги и посмотрел на своего протеже. Тот совершенно не обиделся на комментарий. Учитель завещал каждому знать свое место и принимать его полностью. Естественно, этот урок, как и большинство, был исключительно практичным. Невозможно строить империю, когда у подопечных сильные амбиции. Как хорошо, что само существование таких существ, как хозяева, уже показывает истинный вес всех людей в этом мире.
– Результат за прошлый месяц повторился. Наша доля в районе у гавани продолжает расти, кажется, восточные окончательно сдались. С нашими ценами им не сравниться, наверное.
– Это было предсказуемо. Они хорошие конкуренты, долго держались. Однако битва все равно была неравной. Надеюсь, на их примере ты осознал, какие у нас имелись преимущества и какие у них были слабости. Кстати, о преимуществах, какие дела у наших доставщиков?
– Один из них здесь. В подвале. Но он… кажется, все.
– В прошлый и позапрошлый раз говорили то же самое. Идем, разберемся. – Игнац встал со стула и направился к старой кровати, поставленной на бок у стены. Крамольные вдвоем надавили на мебель специальным образом, приводя в действие особый механизм. Когда учитель создавал организацию, все тайники скрывали просто за покрывалами.
Замок щелкнул, подтверждая, что все действия были выполнены верно. В каждом убежище организации, коих имелось больше тридцати только в крамольных районах, был уникальный механизм открытия. Правильный порядок действий знали лишь те, кто работал в том месте. Один из принципов, на которых и держалась организация.
Вторым принципом было полное и безоговорочное разделение труда. Те, кто занимается перевозкой, занимаются только перевозкой, те, кто выращивает амарант, только выращивают амарант. При всем при этом на каждом этапе работники делились на группы. Никто, кроме самого Игнаца, не знал, где находятся остальные убежища и кто в них работает. Таким образом, никто из комендантов не мог нанести серьезного ущерба, как бы они ни пытались. А жандармы делали все, чтобы предотвратить торговлю амарантом без лицензии.