Амаранта остановилась лишь на время, достаточное для того, чтобы захлопнуть канистру крышкой, а затем побежала в другую сторону. Она направилась глубже в темницу, надеясь, что ее похитители будут ожидать, что она пойдет вверх, а не вниз. Со стороны лестницы раздавались многочисленные крики. Нет, она никогда не сбежит таким путем. Ей хотелось остановиться и освободить других заключенных, но у нее не было ни ключей, ни времени. Насекомые, зараженные вирусом, могут задержать преследование, но лишь на время.
Через несколько поворотов древний камень сменил побеленные бетонные стены. Газовые лампы закончились, но стойка с несколькими фонарями позволила пройти глубже. Она схватила один и подумала об уничтожении остальных, но решила, что эта задача отнимет у нее больше времени, чем она даст.
Она пошла глубже, фонарь почти не помогал отгонять тени. Возможно, это было к лучшему. Вид древних орудий пыток, ржавых кандалов на стенах и крысиных фекалий не воодушевил ее. Затхлость конкурировала с плесенью, загрязняя влажный воздух.
При каких обстоятельствах, спрашивала она себя, Сикарий проводил здесь время?
На каждом перекрестке Амаранта наклоняла голову и пыталась почувствовать ветерок, который мог указать на выход наружу. Она очень доверяла Сикарию, человеку, которого едва знала и чьи дела вряд ли говорили о нем хорошо. То ли он лгал, то ли ее одурманенные лихорадкой чувства выдавали ее, она зашла в тупик, прежде чем почувствовала хоть малейший намек на сквозняк.
Она обнюхала стены, пытаясь обнаружить хоть какой-то намек на природу среди сусла и плесени. Ничего.
Амаранта вернулась и попробовала другие проходы. Это упражнение ее утомило. Она дошла еще до двух тупиков, прежде чем легкий ветерок коснулся ее щеки. Голоса раздавались не достаточно далеко, чтобы чувствовать себя комфортно. Она сняла крышку с канистры с пеплом, натянула рубашку на рот и нос, а затем бросила пригоршню мелкого серого порошка в воздух. Это ударило ей в глаза, и она отступила назад, ударившись о стену.
Початок форми
Кінець форми
— Слышишь что-нибудь? — спросил мужчина неподалеку.
— Она где-то здесь.
— Не понимаю, почему нам нужно утруждать себя поисками. Можно просто подождать, пока труп начнет вонять, и тогда найти ее.
Они смеялись, звенели доспехи и оружие. Их могло быть только двое, но они были вооружены. У Амаранты не было ничего, даже кинжала Сикария. Кроме того, она сомневалась, что сможет превзойти пятилетнюю девочку в ее нынешнем состоянии. Это должно было сработать.
Она задержала дыхание и прищурилась затуманенными глазами на облако пепла в поисках помех.
Там.
Сквозняк, доносившийся с пола, закружил облако на уровне ног. Она ошарала местность в поисках переключателя или кнопки.
На уровне груди с левой стороны она обнаружила складку в растворе, которая вдавливалась при прикосновении. За стеной замолчал механизм. Она вздрогнула, уверенная, что охранники услышат.
Перед ней зазубренный край отделился, как две части мозаики. Амаранте пришлось поставить фонарь и обеими руками открыть тяжелую каменную дверь.
Она бросила за собой еще пепла, чтобы скрыть следы. Она схватила фонарь, вошла внутрь и закрыла дверь.
Туннель, в который она вошла, был покрыт паутиной и пылью. Слишком уставшая, чтобы дать им отпор, она побежала – нет, споткнулась – прямо напролом. Ее неуклюжая походка вызывала негодование; эта болезнь уже истощала ее мышцы. Ее дыхание было свистящим, как будто она была в конце тяжелой пробежки вокруг озера. Она сомневалась, что у нее осталось много времени, чтобы сделать что-нибудь полезное.
Туннель заканчивался стальной решеткой, перегораживающей проход. Снаружи сквозь голые, спутанные конечности, заслонявшие выход, просачивалось розовое небо. Амаранта нашла рычаг, чтобы открыть решетку, и протиснулась мимо ежевики. Шипы впились ей в руки и щеки. Рядом стоял знак с надписью «ПУНКТ ДОСТУПА К КАНАЛИЗАЦИИ».
Она фыркнула. Конечно.
Она двинулась вперед, ища путь наружу и надеясь, что сможет добраться до озера, не наткнувшись на силовиков. Странно думать, что те, кто должен был быть ее союзниками, теперь стали врагами. Когда Холлоукрест узнает о ее побеге, он наверняка возложит награду за ее голову. Какое преступление он совершил, чтобы повесить на плакат о ее розыске? Выпускатель смертельных жуков, награда 5000 ранмя. Резак Руки Холлоукреста, награда 10 000 ранмя. Хотя, поскольку он знал, что ей суждено умереть от этой болезни, он, возможно, не стал бы отправлять поисковые группы или предупреждать стражей порядка. Очень жаль. Она предпочла бы быть разыскиваемой, чем умереть.
Все, что она могла сделать, это дойти до озера и надеяться, что Сикариус будет там, и она сможет передать свое послание. После этого...
Она мрачно сглотнула. После этого это не имело бы значения.
* * * * *
Сумерки нашли Амаранту, свернувшись калачиком на боку, на скамейке в парке у озера. В лихорадке и онемении, с прерывистым дыханием, она сначала не узнала черные ботинки. Сикарий присел на корточки возле ее головы. Она хотела ему что-то сказать. Что это было? Разрозненные кусочки мыслей проносились в ее голове, слишком неуловимая головоломка, чтобы собраться воедино. Она просто вспомнила, что они важны.
— Император… Пустой… — Она облизнула потрескавшиеся губы. Говорить было слишком тяжело. Между каждым словом она вздыхала. «Фордж... убийство... убийство. Не могу...праздник. Скажи кому-нибудь."
Амаранта тяжело дышала, пытаясь произнести больше слов. Это усилие поглотило ее оставшиеся силы. Тьма закралась в ее поле зрения. Она попыталась оттолкнуть его, но оно ошеломило ее, и она потеряла сознание.
Глава 7
Боль пульсировала в глазах Сеспиана. Слова на странице расплывались и танцевали. Медицинский журнал с островов Кьятт был написан на языке, которым он не владел свободно, но кьяттцы использовали тот же алфавит, что и тургонианский, и у него был языковой словарь, на который можно было ссылаться. Перевод не должен быть таким трудным.
Сеспиан бросил ручку и схватил себя за волосы. Что с ним не так?
«Проблема, сир?» раздался голос из дверного проема.
Холлоукрест вошел в библиотеку с горсткой бумаг. Он остановился возле стола. Под его ногами раскинулся массивный напольный медальон, изображавший мускулистое тело Агрота, основателя Тургонии и первого императора. С точки зрения Сеспиана это выглядело так, будто кончик меча древнего воина тыкал Холлоукресту в задницу – довольно приятная мысль.
— Нет, — сказал Сеспиан.
«Почему ты это читаешь?» Холлоукрест нахмурился, глядя на книгу.
«Я пытаюсь понять, что со мной не так. Когда я проснулся, хирург ничего не сказал, но люди моего возраста не должны падать без причины на ступеньках своего дома». Если бы Холлоукрест скатился с какой-нибудь лестницы, это было бы более понятно, но тощая старая горгулья, вероятно, жила бы вечно.
— Да, нам следует это обсудить. Холлоукрест скользнул в кресло напротив стола. «Хирург Дэррик не хотел рассказывать вам о своих открытиях, но он признался мне».
— Он сделал это? Сеспиан откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и посмотрел на Холлоукреста.
«Он был обеспокоен тем, что вы не очень хорошо воспримете его выводы, и не хотел сообщать их сам».
Желудок Сеспиана затрепетал. «Какие выводы?»
Холлоукрест отложил бумаги, оперся локтями на стол и сцепил пальцы. «Есть вероятность — мы не знаем наверняка, заметьте, — что у вас опухоль мозга».
Полная тишина в библиотеке позволила Сеспиану услышать, как участилось его дыхание. "Нет." Он смотрел на свои записи, не видя их. «Нет, я не верю в это. Я не настолько болен. Все будет хорошо. Я уверен, что это просто...»
Что? Он понятия не имел. В этом была проблема.
Початок форми
Кінець форми
«Мы не уверены, поэтому всегда есть надежда, что это будет что-то менее проблематичное». Попытка сочувственной улыбки исказила обветренное лицо Холлоукреста. — Хотя это могло бы объяснить твои головные боли и обмороки.