Он откроется в полночь, когда закончится последний учебный день.
Сердце стучит быстро-быстро. Квинтон ни разу не упоминал об этом чемоданчике. Но его почерк я ни с чьим не спутаю.
Может быть, так он хочет объяснить, что с ним случилось. За полгода мы чуть с ума не сошли от беспокойства… Вдруг эта штука приведет нас к нему?
Я смотрю на часы Квинтона. 16:13. До полуночи еще почти восемь часов. Но что именно произойдет?
23:58.
Я сижу в изголовье кровати, подтянув колени к груди. Чемоданчик лежит в изножье и выглядит очень подозрительно.
Я снова выглядываю в коридор. Мама вернулась домой несколько часов назад, но в ее комнате темно. Наверное, она легла спать. Хорошо. Квинтон ясно дал понять: никто, кроме меня, не должен увидеть содержимое чемоданчика.
23:59
Я раскачиваюсь вперед-назад. Потому что я ужасно нервничаю, ясно? Честное слово, ну что может произойти?
0:00
ЩЕЛК! Ш-Ш-Ш-Ш-Ш…
От неожиданности я отпрыгиваю в сторону, потом возвращаюсь на кровать и усаживаюсь поудобнее. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и приподнимаю крышку чемоданчика. В глазах тут же начинает рябить от зеленых и пурпурных полосок.
Я вытаскиваю из чемоданчика сверток из мягкой ткани, и оказывается, что это – пиджак, официально самый уродливый пиджак на свете. К нему прилагаются брюки той же веселенькой расцветки. Понятия не имею, что происходит, но не могу сдержать улыбку: узнаю дурацкое чувство юмора Квинтона.
Еще на дне чемоданчика лежит конверт и пара прочных металлических очков. К ним приклеено сразу несколько стикеров:
№ 1. Пожалуйста, сначала ляг, а потом надевай их.
№ 2. Насчет «сначала ляг» я серьезно.
№ 3. Очень серьезно! Поклянись на мизинчике, что сначала ляжешь!
Ладно, ладно, поняла! Я подношу очки к лицу, чтобы получше рассмотреть. На вид обычные очки, только очень тяжелые. Но на три предупреждения все равно не тянут. От них голова кружится или что? Но раз уже надо поклясться на мизинчике, значит, дело и правда серьезное. Так и быть, лягу.
Отпихнув чемоданчик к краю кровати, я ложусь на спину и надеваю очки. Интересно, что сейчас…
– Амари?
Этот голос я узнаю всегда и везде.
Квинтон?!
3
Резко повернув голову, я обнаруживаю, что брат стоит посреди комнаты с нервной улыбкой на губах. Буквально скатившись с кровати, я спотыкаюсь о собственные ноги, а затем кидаюсь к Квинтону, чтобы крепко обхватить его за пояс. Я вся дрожу, когда он обнимает меня в ответ.
– Я тоже по тебе скучал, – смеется он.
Стоит мне ослабить хватку, он тут же делает шаг назад, разрывая объятие. Я так счастлива. Мой брат дома. Со мной.
– Как ты здесь оказался? Где ты был? Надо позвать маму!
Слова выскакивают сами собой, а я все смотрю на Квинтона. Вот же он, живой, здоровый, и на губах все та же широкая улыбка, и глаза те же, и челка неровная падает на лоб.
– Я все тебе объясню. Пока просто доверься мне, хорошо?
Конечно, я ему верю. Непонятно, правда, откуда он взялся.
– Ладно.
– Иди за мной.
Он выбегает из комнаты.
Я выскакиваю в коридор, но возле маминой двери останавливаюсь. Нужно сказать ей, что Квинтон вернулся. Нет больше поводов для грусти. Нет больше поводов для ссор. Все будет как раньше.
– На это нет времени! – кричит Квинтон из гостиной. – Нужно спешить.
Он открывает дверь и выбегает в подъезд. Я бросаю последний взгляд на дверь маминой спальни и спешу вслед за братом, по пути гадая, не разбудил ли он ее своим криком. Но я бы услышала щелчок выключателя.
К тому же сейчас я не могу отпустить Квинтона. Чтобы не отстать, бежать приходится изо всех сил.
– Куда мы?
– На крышу.
На крышу? Раньше мы постоянно туда лазили, хотя мама и говорила, что это опасно. Можно подумать, мы не сообразим держаться подальше от края.
Ступеньки так и мелькают под ногами – кажется, мы пробежали уже дюжину лестничных пролетов. Наконец мы выскакиваем на крышу. Здесь темно и пусто. Хотя…
– Это что, лодка?
– Точняк, – улыбается мне через плечо Квинтон.
Над крышей в самом деле висит лодка размером со школьный автобус. На корму кто-то водрузил маленькую лесную хижину. Из печной трубы на крыше идет дым. Передняя часть палубы огорожена блестящими золотистыми поручнями.