– Да, я серьезно. Я все понимаю – да, это безумие, да, я совсем тебя не знаю. Но тем не менее.
– А тебе можно доверять? Не так-то просто в такое поверить.
– Доверься мне, я не подведу.
Слова сами слетали с языка, как я ни старался удержать их.
– Я ведь на самом деле тоже совсем тебя не знаю. Даже когда настроишься, нельзя ничего знать наверняка. Может, ты не так одинок, как я. Может, у тебя уже кто-то есть.
– У меня нет никого, кроме тебя, Амариллис.
– Но все случилось так быстро, – прошептала она так тихо, словно не хотела, чтобы я расслышал.
– Ну, вообще-то все и происходит быстрее обычного во…
– Стой, Питер! Не говори этого слова!
– … во сне, – сказал я и проснулся. – Никого, Амариллис. Только ты одна.
16. По полочкам
Я взглянул на часы, увидел 03:42 и словно с крыши небоскреба рухнул. Реальность! Голова кругом идет. Этот зазор, из которого я только что выскочил, казался реальней всего, что было между мной и Амариллис въяве. Но, с другой стороны… Я до сих пор пытаюсь подобрать для себя хорошее определение реальности – просто удобное рабочее определение, не надо мне ничего такого философско-метафизического. Ясно, например, что на ровное поле она не похожа: наоборот, сплошные ямы да овраги и, куда ни ткнешься, всюду частная собственность за заборами. Но самое главное, сейчас она – одно, а не успеешь глазом моргнуть – уже совсем другое. Амариллис (тут я закрыл глаза, чтобы вернуть ее) дала мне в этом зазоре то, что для нее было реальностью в те мгновения настоящего. Пусть она таила в себе неизвестность, пусть по-прежнему была загадкой – неважно. Ее вкус остался у меня на губах, в моей памяти.
Интересно, она тоже проснулась? Мне захотелось взглянуть на нее, неважно, спящую или нет. Я спустился к спальне и в нерешительности остановился перед закрытой дверью. А вдруг она и впрямь проснулась и хочет побыть наедине с воспоминаниями о нашем зазоре? Я вернулся в студию, сел за стол и отодвинул из-под рук клавиатуру компьютера. Настало время составить список, разложить все по полочкам, и не хотелось упускать подсказок, которые невольно может выдать рука на письме. Я взял лист желтой бумаги формата A4 и черный фломастер и вывел заголовок: «БАЛЬЗАМИЧЕСКАЯ».
* ЗАЗОР 1. Очередь на автобусной остановке «Бальзамическая». Амариллис смотрит на меня и садится в автобус с надписью «Финнис-Омис». Я просыпаюсь. Кто были те люди в очереди?
* ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ. Музей наук, у стенда с бутылками Клейна. Мы пьем кофе на Экзибишн-роуд. На прощание я спрашиваю, где теперь смогу ее найти. «Может, на "Бальзамической"?» – отвечает она.
* ВОПРОС. Существует ли «Бальзамическая» по-прежнему в мире зазоров даже тогда, когда никому не зазорится?
* ЗАЗОР 2. Отель «Медный». Девица за стойкой смеется надо мной.
* ЗАЗОР 3. Венеция. Комиссар Брунетти ничем не может мне помочь.
* ЗАЗОР 4. Хижина в сосновом лесу. «В Галааде есть бум-бам», – сообщает мне старуха, притворяющаяся черной кошкой.
* ЗАЗОР 5. Винтовая лестница в Финнис-Омисском автобусе. Амариллис без панталон, и я смотрю на нее снизу вверх. Сшибаю с лестницы Гастингса и других. Остановка у отеля «Медный». Мы занимаемся любовью в 318-м номере. Надпись на футболке: «Извращения, да». Амариллис беспокоится по поводу наших отношений. Я произношу слово на букву «с» и просыпаюсь. Зачем я произнес это слово?
* БУТЫЛКИ КЛЕЙНА. Метафорическая связь? (Написать слово «Клейна» почему-то оказалось трудно: буквы выходили корявые и никак не хотели сцепляться между собой.)
* ВОПРОС. Она сказала, что Гастингс в автобусе – это моя идея. Может, и так, но то, что она говорила, когда мы это обсуждали, – от нее это исходило или от меня? Наверное, когда я сам устраиваю зазор, то задаю только место действия и ситуацию, но развитие событий зависит от того, кто и что еще присутствует в этом зазоре.
* ГАСТИНГС. Вероятно, они с Амариллис были любовниками. Меня это волнует? Похоже, нет. Интересно, кто еще у нее был до того, как мы… Или до сих пор есть.
* ВОПРОС. Амариллис спит в моей постели. Когда она проснется, продолжим ли мы с того места, на котором оборвался зазор, или все вернется на круги своя, как было до зазора?
Я пошел проверить, не проснулась ли она. В моей постели ее не было. Не было ее ни в студии, ни на балконе. Ни в ванной, ни на кухне. Нигде во всем доме. Ночь прошла, день настал; по туннелям подземки бежали поезда, а деревья на пустыре покачивались в утренней прохладе, что вот-вот сменится жарой. Птицы щебетали, как итальянские забастовщики: по всем правилам, но без малейшего энтузиазма. То самое время суток, когда всякий раз кажется, что вокруг не реальность, а одни декорации: только наподдай ногой – и все развалится к черту.