«Ты прав, ни к чему это не приведет… Малфой всегда сам по себе; возможно, он просто не отдает отчета своим действиям, полагая, что любит меня. Рано или поздно надо с этим покончить… Но не таким способом, нет…»
* * *Одной из негласных слизеринских традиций всегда был и оставался покер в комнате Драко Малфоя. Как правило, на этом мероприятии собирались самые сливки слизеринского общества. Драко давно уже не устраивал подобных посиделок, и вот, в этот вечер решил, наконец, пригласить своих, нет… не друзей, конечно, он предпочитал называть их «партнерами по факультету». Для того чтобы присутствовать на покере у Малфоя, совершенно не нужно было быть с ним в хороших отношениях, необходимо было иметь репутацию истинного слизеринца, а также некую осведомленность о делах Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Именно поэтому его приглашения в этот раз удостоились Эдриан Пьюси, Теодор Нотт и еще несколько человек; некоторые из них не играли, впрочем, они принимали живейшее участие в разговорах, чем и были ценны для Малфоя-младшего. По старой традиции, Драко пригласил и Блейза Забини.
— Поднимаю, — сказала Пэнси, бросив в центр стола горсть золотых монет, и сделала глоток пунша из бокала, который крепко держала пухлой ручкой. Блейз, чья очередь была следом, улыбнулся, глядя в свои карты, и прибавил к ее монетам кучку своих.
— Ставлю больше, — спокойно процедил он и приобнял за талию Юни Карлайла, сидевшего у него на коленях.
— Пас, — нервно сглотнул Малькольм Бэддок, худощавый паренек с каштановыми локонами до плеч, которого в последнее время все чаще можно было увидеть в обществе Эдриана Пьюси. Сам Эдриан сидел на одном кресле с прильнувшим к нему четверокурсником, пил пунш, тоже пасовал и совершенно не обращал внимание на Блейза, сверлившего его недовольным взглядом.
Драко удобно развалился на диване перед столиком, напротив остальных игроков, сидевших в креслах. Его очередь была последней, карты на руках — превосходными, так что Малфой совершенно спокойно наблюдал за поведением товарищей слизеринцев, потягивая джин. Миллисент загадочно улыбнулась и подняла ставку.
— Пора открываться, господа, — усмехнулся Драко, увеличив ставку вдвое.
— Полный дом, — сказала Пэнси, выложив на стол трех валетов и две десятки.
— Сегодня не твой день, дорогая, — усмехнулся Блейз, открывая свои карты: бубновые девятку, десятку, валета, даму и джокера. — Стрит флэш.
У Эдриана и Малькольма было по паре тузов и еще какие-то мелкие карты. У Миллисент — стрит.
— Как я люблю покер, — улыбнулся Драко, прикуривая от свечи, стоявшей на столе. — Как я люблю… Покер.
Он небрежно перевернул свои карты, показав всем четырех королей и джокера.
— Покер! — воскликнула Миллисент. — Драко, ты опять выиграл! Куда тебе столько галеонов?
— Не то, чтобы я был очень жадным, друзья мои, — хихикнул полупьяный Драко. — Я просто люблю выигрывать.
— В любви не везет, а Малфой? — ехидно предположил Блейз, собирая у всех карты и хорошенько тасуя.
Блондин довольно затянулся сигаретой, задумчиво откинулся на спинку дивана и медленно выпустил дым.
— О, нет, Забини, — сказал он. — С этим у меня все в порядке, поверь…
Блейз делано улыбнулся и принялся сдавать карты. Слизеринцы в это время были заняты распитием очередной бутылки пунша и со смехом рассказывали друг другу, кто что наврал на допросе.
— Представляете, — сказала Пэнси высоким тоном, больше напоминавшим визг, — они меня так прямо и спросили, какое отношение имеет моя семья к Волдеморту!
— Меня тоже, — неторопливо процедил Нотт. — Всех об этом спрашивали.
— Так я им и сказала, что мои родители сейчас находятся в Литтл-Хэнглтоне. Ха, а если бы я и сказала, интересно, что бы они сделали, пошли бы их ловить к самому Темному Лорду?
Вся компания дружно рассмеялась. Драко тоже улыбнулся, однако это был скорее сарказм, чем одобрение.
«Идиоты. Тупые, безмозглые показушники! Вы и представить себе не можете, ЧТО значит служить ему… Для вас это шутки и забавы… Черт, для меня когда-то это тоже было шуткой. Пока я не оказался в лесу один на один с Поттером…»
Драко с содроганием вспомнил тот момент, когда он был на волоске от смерти, зловоние, исходившее от схватившего его за мантию дементора, и ужас, леденящий сердце. Ведь никто из ребят, сидевших в тот момент рядом, не сталкивался с дементорами, так сказать, лицом к лицу. У Драко мелькнула даже мысль, что, возможно, Люциус, воспитывавший Драко Круциатусом, был, по-своему, прав. Ведь многие из его сокурсников понятия не имели, что значит находиться под действием этого заклинания, а ведь, по словам, Люциуса, Круциатус был у Темного Лорда любимым способом наказания.