Гарри знал, что рано или поздно его кто-то найдет, но ему было плевать. Пусть Гриффиндор лишится всех баллов сразу — он все равно будет лежать здесь и думать о Драко. Вспоминать счастливые моменты, которые у них были… До тех пор, пока его не поднимут и не приведут в чувство.
— А завтра, — тихо сказал Гарри самому себе, — я приму зелье… И меня больше не будет волновать все это…
— Посмотри, Поттер, какая луна! Какие звезды!
Нереально, как в сказке… Драко кружится на месте, глядя в ночное небо… А там, где-то вдали, покачивают белоснежными чашечками прекрасные цветы…
— Ядовитые и опасные, как ты…
Вот и еще одна слеза скатилась по щеке и упала на пол. Гарри лежал на боку, поджав под себя ноги, и тихонько скулил от безысходности. Тяжелые мысли разрывали голову, весь Слизерин знает, что он спал с Драко Малфоем… нет, что он любил его… А ему было наплевать. Наплевать. Пусть весь Хогвартс отвернется от него… Без Драко больше ни в чем не будет смысла.
Услышав быстрые шаги, он не шевельнулся. Не было ни сил, ни желания.
— Поттер? — раздался удивленный голос профессора Снейпа. — Что Вы… Поттер!?
Декан Слизерина удивленно ахнул, увидев, в каком состоянии находился Гарри. Не говоря ни слова, он поднял мальчика на руки и отнес к себе в кабинет. Снейп укрыл Гарри пледом и заварил для него какой-то ароматный настой.
— Пейте, Поттер, — сказал он, протягивая ему кружку с горячим питьем. — Это Укрепляющий отвар усиленного действия. Помогает снять последствия всех дурманящих зелий.
— Мне все равно, — сказал Гарри, беря кружку в руки и делая глоток. Через несколько минут, однако, его мысли стали более четкими, а шум в голове прекратился.
Снейп сидел за столом напротив него и смотрел на Гарри не так, как обычно, с презрением и ненавистью. Нет, сейчас гриффиндорец различил на лице Профессора оттенки сочувствия. Впрочем, ему было все равно.
— Что произошло? — спросил декан Слизерина.
Гарри ответил не сразу, с трудом подбирая слова, так как, рассказывая Снейпу о происходящем, он невольно заново переживал все случившееся, причем уже на трезвую голову.
— Драко бросил меня. Посмеялся на глазах у всех слизеринцев. Сказал, что играл со мной… Он не любит меня.
— Это невозможно, Поттер, — спокойно возразил Снейп. — Под Веритасерумом Малфой говорил обратное.
— Значит, у Вас некачественная сыворотка, — сказал Гарри без эмоций.
Снейп задумался. Какое-то время он молча смотрел на Гарри, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Вы что-то рассказывали Малфою об Ордене Феникса, его планах, членах? Вспомните любую информацию, о которой Вы могли вскользь упомянуть… Вполне возможно, что получение этой информации и было главной целью Малфоя.
— Нет, я ничего не говорил — Гарри покачал головой, но потом вспомнил. — Пророчество…
— Что? — воскликнул Снейп.
— Пророчество. Он его знает…
Профессор был крайне удивлен. Очень неприятно удивлен. Все в его взгляде выражало этот факт.
— Вы идиот, Поттер… Я надеялся, что Вы будете достаточно благоразумны, чтобы не рассказывать Малфою о тайнах Ордена Феникса. Малфой очень опасен, неужели Вы не понимали этого?
Гарри мрачно усмехнулся.
— И сколько баллов Вы снимете теперь с Гриффиндора?
— Вы еще больший идиот, Поттер, если беспокоитесь сейчас о баллах, — холодно заметил Снейп, прибавив: — Хотя, пожалуй, я сниму пятьдесят.
Глава 17. Солнце, ветер…
О, сладко верующий! Сердце, что опять
Упало в чашу вдруг, томясь в предсмертной муке!
Любовь и слепота!..
Артюр РембоNecessitudo etiam timidos fortes facit.
Затруднительное положение делает смелыми даже трусов.
— Безмозглые тупые идиоты, — заявил Драко, обводя присутствующих стальным взглядом. Сонные слизеринцы, которых с утра пораньше растолкали и заставили собраться в гостиной, удивленно смотрели на Малфоя, время от времени зевая и потягиваясь.
— О чем речь, Драко? — участливо спросила Пэнси.
— Зачем вам вчера понадобилось тащить сюда Поттера? — Блондин изо всех сил старался казаться как можно более уверенным. На самом деле он всерьез опасался, что план не сработает.
— Так ты хочешь сказать, что это была не твоя идея? — удивленно спросила Пэнси.
— Нет, это были шуточки Забини, с ним я еще разберусь, — холодно сказал Драко. — А теперь мне придется хорошенько постараться, чтобы Поттер снова поверил мне…